- Понимаю, - нехотя улыбнулся он, а потом настойчиво вернулся к прежней теме: - Вы просто… чувствуете их?
- Вижу последние моменты, - кивнула я. - Словно маленький видеоклип. Может, включите обогреватель?
- Да, сейчас поедем.
Через минуту мы покинули «Соник».
- В здешней полиции работает много народу?
Я пыталась быть вежливой, но ощущала подводное течение, причем вода двигалась все быстрее и быстрее.
- Постоянных сотрудников, кроме меня? Шериф и два его помощника.
- Маловато.
- Только не в это время года. Осенью сюда приезжают лишь туристы, которым нравится смотреть, как листья меняют цвет. Они довольно мирный народ. - Холлис Бокслейтнер покачал головой, дивясь на тех, кто выкраивает свободное время, чтобы посмотреть на пригоршню листьев. - А летом, в разгар туристического сезона, мы нанимаем еще шесть человек на неполный рабочий день - следить за дорожным движением и тому подобным.
Зарабатывал Холлис Бокслейтнер, должно быть, мало. Он был молодым, похоже, способным и умным. Почему же он застрял в Сарне? Ну да это не мое дело. И все же мне было любопытно.
- От родителей мне здесь остался в наследство дом, - сказал он, словно отвечая на мой невысказанный вопрос. - Лесовоз сплющил их автомобиль в лепешку.
Я сказала, что мне жаль, и он кивнул в ответ. Холлис не хотел вдаваться в подробности гибели родителей, и это было хорошо.
- Мне нравятся охота и рыбалка, и люди здесь хорошие. Летом помогаю шурину. Он занимается рафтингом, сдает туристам надувные лодки. Три летних месяца работаю почти круглые сутки, но это помогает пополнять банковский счет. А что делает ваш брат, когда не помогает вам?
- Он всегда со мной.
Холлис посмотрел на меня так, как будто вежливо скрывал усмешку.
- И больше ничем не занимается?
- Этого достаточно.
Мысль о том, что мне придется справляться в одиночку, заставила меня задрожать.
- И сколько вам платят за услуги? - поинтересовался Холлис, глядя на дорогу.
Надеясь, что в вопросе нет скрытого подтекста, я промолчала.
Прошло некоторое время, прежде чем Холлис ощутил неловкость - другие люди почувствовали бы ее раньше.
- Я хочу вас нанять, - пояснил он.
Этого я не ожидала.
- Пять тысяч долларов, - сказала я. - Деньги я получаю после опознания останков.
- А если местонахождение тела известно? Вы можете назвать причину смерти?
- Да. В таком случае, разумеется, я беру меньше.
Иногда семья хочет услышать независимое суждение о причине смерти.
- Вы когда-нибудь ошибаетесь?
- В моей практике такого не было.
Я смотрела на проносившийся за окном город.
- В том случае, если нахожу тело. А это не всегда получается. Иногда у меня недостаточно информации, и я не знаю, где искать. К примеру, та девочка, Моргенштерн.
Я ссылалась на случай, о котором в прошлом году писали все газеты. Табиту Моргенштерн увезли из сада пригородного дома в Нэшвилле. С тех пор ее никто не видел.
- Недостаточно знать место, на котором человека видели в последний раз. Тело могли выбросить где угодно - в Теннеси, в Миссисипи или в Кентукки. Было слишком мало информации, и мне пришлось сказать ее родителям, что я не смогу ее найти.
Хотя кладбище еще не показалось, я знала, что мы к нему приближаемся. Чувствовала это кожей.
- Кладбище здесь давно? - спросила я. - Судя по всему, недавно.
Бокслейтнер так резко свернул на обочину, что я чуть не выронила свой коктейль. Холлис уставился на меня с покрасневшим лицом - я его напугала.
- Как, к дьяволу… Вы что, с братом уже проезжали здесь раньше?
- Нет.
Сейчас мы находились далеко от улиц, излюбленных туристами, почти в пригороде.
- Вы разве забыли, чем я занимаюсь?
- Это новое кладбище. - Голос Холлиса дрогнул. - А старое…
Я покрутила головой, прикидывая.
- Старое - на юго-западе. Примерно в четырех милях отсюда.
- Господи, у меня от вас мурашки по коже.
Я пожала плечами. У меня мурашек не было.
- Я могу дать вам три тысячи. Вы сделаете для меня кое-что?
- Да. Поскольку кредитной карты у нас нет, попрошу деньги вперед.
- Да вы деловая.
Я не почувствовала восхищения в его голосе.
- Вообще-то нет. Поэтому всеми финансовыми вопросами занимается Толливер.
Мой коктейль напоследок громко чмокнул.
Холлис развернулся, поехал в город и остановился у банка. Девушка в кассе постаралась не выказать своего удивления, когда он подал ей заполненный бланк. Ей едва удалось сдержаться и не посмотреть на меня.
Мне хотелось сказать Холлису, что, выполняй я какую-нибудь другую работу, его бы это так не раздражало. Если бы я убирала в домах, он бы не попросил сделать у него уборку бесплатно. Я уже было открыла рот, чтобы высказать все это, но передумала и не стала оправдываться.
Он сунул мне в руку деньги в банковском конверте. Я молча положила их в карман куртки. Мы поехали назад, к кладбищу, и припарковались на гравиевой дорожке. Холлис выключил двигатель.
- Пошли, - сказал он. - Могила там.
Распогодилось. Ветер нес по пожухлой траве листья большого платана.
- Бальзамирование снижает эффект, - предупредила я.
Глаза его вспыхнули. Холлис подумал, что раньше я каким-то образом сфальсифицировала свои достижения, а сейчас он меня разоблачил. Разоблачил и получит обратно свои деньги. В этом человеке скрывались огромные амбиции.
Я осторожно остановилась возле ближайшей могилы; мои босые ноги мерзли. Поскольку на кладбище было полно покойников, мне было трудно получить четкий импульс. От трупов исходили разные запахи, к тому же на них влияло бальзамирование, и требовалось подойти к могиле как можно ближе.
- Белый человек среднего возраста, умер… от обширного тромбоза венечных артерий, - сказала я, закрыв глаза. - Зовут Мэтью или как-то в этом роде.
Наступило молчание. Холлис читал надпись на надгробном камне.
- Да, - наконец прорычал он.
С усилием выдохнул и сказал:
- Пошли. Не открывайте глаз.
Он взял мою ладонь в свою большую руку и осторожно подвел меня к другой могиле. Я дала волю своему чутью - оно еще никогда меня не подводило.
- Очень старый мужчина.
Я покачала головой.
