Нервная дрожь пробежала по спине Мередит. Молодая женщина понимала, на кого обрушится ярость обманутого претендента.
Тетушка Элеонора взяла лист бумаги и, разложив его на столе, схватила гусиное перо, а затем согнутым пальцем поманила к себе племянницу.
– Подойди, дорогуша. У тебя намного лучше получается писать письма. Помоги мне его сочинить.
Мередит встала со своего места и подошла к столу. Она стояла затаив дыхание и смотрела на чистый лист бумаги долго-долго. Ей требовалось время, чтобы план тетушки пустил глубокие корни в ее сознании. Рожденный отчаянием, план этот должен был навсегда прочно связать ее с владениями и деньгами Брукширов. Это обеспечит всем вольготное существование до конца их дней. Молодая женщина моргнула, а затем зажмурилась. Ради благополучия родных можно пойти на многое.
Набравшись храбрости, Мередит сжала дрожащими пальцами перо и, глубоко вздохнув, принялась за дело. Крошечная искра надежды ожила в глубине ее души, пока кончик пера царапал бумагу. Обеспеченная жизнь для всех.
Глава 2
Ник не считал себя распутником. К услугам проституток он тем более предпочитал не обращаться.
– Боюсь, вас ввели в заблуждение. Я не веду дела таким образом, – произнес он, окинув безразличным взглядом стоявшую перед ним красавицу. – Оплата долгов подобным родом – против моих правил.
Молоденькая супруга старого лорда Бассли вздрогнула. К своему удивлению, Ник ощутил, что ему жаль девчонку. Бассли, игрок, человек с весьма дурным и порочным характером, проигрывал каждый вечер целое состояние за столами в заведении Ника. Лорд пал так низко, что взял себе в жены дочь богатого купца. Родителя девочки не волновало то обстоятельство, что его зять – азартный игрок. Его прельстил старинный, известный всем в стране титул. Все деньги, полученные в качестве огромного приданого, ушли на покрытие долгов лорда Бассли, но даже этих средств оказалось недостаточно. Очевидно, лорд Бассли решил, что прелести жены покроют недостачу его финансов.
О том, что к роли проститутки девушка не привыкла, бесспорно свидетельствовало несчастное выражение ее лица. Она очень страдала от унизительности своего положения. Если Ник согласится, это даст ей передышку, по крайней мере до тех пор, пока ее муженек вновь не погрязнет в долговом болоте… А потом Бассли снова заставит жену торговать своим телом, оплачивая очередной долг. Кто знает, кем на сей раз окажется его кредитор?
Однако возникшая ситуация вызывала в душе Ника лишь отвращение. Страх в ее больших глазах напомнил мужчине о другой женщине, униженной и раздавленной тем самым человеком, который, как предполагалось, должен был бы любить и лелеять ее, защищая от всех напастей мира. Ник не хотел иметь к этому никакого касательства, он не желал становиться похожим на отца. За прожитые годы ему приходилось совершать множество заслуживающих осуждения поступков. Он вынужден был воровать, а когда иного выхода не оставалось, – убивать, но всему есть свой предел.
– Сожалею, дорогуша. Быть может, я и негодяй, однако ваше предложение меня не интересует. Покиньте мою комнату тем же путем, которым вы сюда проникли, – сказал Ник, махнув рукой на дверь. – Будьте осмотрительны. Я не хочу, чтобы вас кто-то увидел. Передайте мужу, что если он снова пришлет вас ко мне, то познакомится с моим пистолем.
Глаза ее расширились. Ринувшись к Нику, девушка пала пред ним на колени и схватила его руку своими холодными ладонями.
– Молю вас! Он меня побьет, если я скажу, что вы отказались.
Из-за нестерпимого стыда молодая особа опустила голову. Каскад волос льняного оттенка скрыл от его взора свежее, юное личико.
– Он пошлет меня к другим, пока не соберет достаточное количество денег. Он говорит, что многие мужчины заплатят за меня звонкой монетой.
Ник ощущал, как нечто темное и зловещее растет в его сердце. Мужчина опасался, что, окажись лорд Бассли сейчас перед ним, он с несказанным наслаждением удушил бы этого подонка голыми руками. Колфилд вполне мог справиться с этой задачей без посторонней помощи.
Девушка приподняла свое сверкающее от слез лицо и еще крепче стиснула его руку. Ногти впились ему в кожу.
– Я предпочитаю, чтобы это были вы. Потому что вы красивы. У вас добрые глаза, хотя вы пытаетесь скрыть это.
Неожиданный стук в дверь освободил Ника от надобности вновь отказать ей.
– Кто там?
– Я… Мак. Тебя желает видеть какой-то джентльмен.
– Скажи, чтобы зашел позже.
– Не думаю, будто он согласится уйти, не повидавшись с тобой.
Тяжело вздохнув, Ник высвободил руку из ладошек девушки.
– Возвращайся домой. Передай мужу, что долг уплачен.
Она ошеломленно приоткрыла рот.
– Однако…
Резким взмахом руки Ник заставил ее замолчать.
– Дело сделано. Когда я вернусь, чтоб и духу твоего здесь не было.
Ник вышел из комнаты прежде, чем девушка принялась выражать признательность.
– Проклятие, – едва слышно пробурчал он, направляясь к себе в кабинет.
Дернув дверь, распахнул ее. Петли немилосердно заскрипели, протестуя против столь неуважительного обращения. Ник не может позволить себе быть добреньким. Он еще не так много достиг в жизни, чтобы по малейшему поводу проявлять мягкосердечие.
Даже не взглянув в сторону тех, кто уже находился в его кабинете, Ник прямиком направился к серванту, где он держал спиртные напитки, так как чувствовал, что без глотка горячительного не обойтись. Мужчина уже давно не вспоминал о матери, но маленькая голубка, с которой он только что разговаривал, воскресила к жизни ее призрак. Усевшись в кресло за письменным столом, Ник взглянул на своего незваного гостя. Мак Свелл, не спрашивая разрешения, сидел развалившись в кресле рядом с незнакомцем. Вместе с Колфилдом Мак владел несколькими игральными «адскими заведениями» и букмекерскими конторами, разбросанными по всему Лондону. У них не было тайн друг от друга.
Не тратя время зря, Ник сразу же перешел к делу:
– Кто вы?
– Гримли, сэр. Альберт Гримли из «Снайд и Гримли».
Ник насупился.
– И что же надобно от меня поверенному в делах?
Гримли заерзал в кресле.
– Ничего, милорд. Я здесь для того…
– Как вы сказали? – оборвал его Ник. Холодная рука сжала его сердце.
Гримли часто заморгал и, казалось, немного струхнул.
– Я… ничего… такого…
Ник грозно подался вперед, опершись грудью о стол.
– Вы, обратившись к моему приятелю, назвали его милордом, – с бесконечным терпением в голосе пояснил Мак.
Гримли, покраснев, с горестным видом потер лоб.
– Ну… да… Не самый лучший способ сообщить весть, полагаю…
