Срывая с рук перчатки, Мередит бросилась к конюшне. Подошвы сапог с яростью пинали землю. Она отдавала себе отчет в том, что страх за жизнь сэра Хайрама второстепенен. Женщину донимало ущемленное самолюбие. Нехорошо с ее стороны, но так уж сложилось.
– Мередит! Куда ты? – крикнула ей вслед тетя.
– Остудить горячую голову, – не замедляя бега, сердито ответила племянница.
Не желая тратить время на то, чтобы искать конюха, Мередит сама вывела Петунью из стойла. Она как раз седлала кобылу, когда, тяжело дыша, вбежала тетушка Элеонора, держась руками за бока.
– Дорогая! Ты неприлично одета для верховой езды, – задыхаясь, произнесла пожилая женщина.
– Пустое! – отрезала Мередит.
Дальнейшие возражения тетушки были отметены так же просто. Вставив сапожок в стремя, графиня вскочила в седло.
– Мередит! Твои ноги!
Взглянув на щиколотки, выставленные на всеобщее обозрение, племянница передернула плечами.
– Не время переодеваться, и вам известно почему. Я уже несколько месяцев рискую оскандалиться. Если Ник сделает что-то с сэром Хайрамом, пересудам не будет границ и это может столкнуть меня с края на самое дно… – Переведя дух, женщина с надеждой посмотрела тете в глаза. – Надеюсь, я не права. Возможно, Ник хочет лишь поговорить с этим человеком. Полагаю, он будет вести себя как светский человек.
Тетушка заморгала широко открытыми глазами.
– Ради Всевышнего! Разве он хоть раз повел себя как светский человек? Мы же говорим о Нике. Чего ты медлишь? – Пожилая женщина со всей мочи хлопнула ладонью кобылу по крупу.
Мередит чуть не выпустила уздечку из рук, когда Петунья галопом вырвалась из ворот конюшни.
Вопль тети Элеоноры подобно крику певчей птицы разнесся в воздухе:
– Торопись! Ты должна нас спасти… и сэра Хайрама…
Последние слова утихли, как далекий шорох ветра…
Соскочив с лошади, Мередит поспешила по ступенькам к распахнутым настежь дверям. Еще не войдя в большую прихожую, графиня увидела столпившихся в центре комнаты слуг. Взволнованно гудели голоса.
– Извините! Сэр Хайрам… – Женщина умолкла, стоило экономке посторониться, открыв ее взгляду сэра Хайрама Роулинса. Его несли двое слуг. Один держал хозяина за ноги, другой поддерживал за подмышки. Голова джентльмена болталась из стороны в сторону так, словно ему трудно было держать ее на весу. С уст срывались какие-то слабые ноющие звуки. Он напомнил Мередит новорожденного щеночка.
Она опоздала.
Когда графиня приблизилась к пострадавшему, рука ее метнулась к губам при виде окровавленного, распухшего носа сэра Хайрама. Женщина устремилась к нему, желая выразить свое искреннее сожаление. Она чувствовала себя очень виноватой перед ним. То, что началось как невинная интрига с целью привлечь к себе внимание мужа, обернулось вот таким кошмаром. Сэр Хайрам, который то терял сознание, то приходил в себя, несмотря на свое состояние, узнал Мередит. Издав нечеловеческий крик, джентльмен конвульсивно задергался в руках державших его слуг так, словно его сзади ткнули раскаленной кочергой.
– Убирайтесь! – завопил сэр Хайрам, а затем воззрился полными мольбы глазами на слуг. – Прочь! Выгоните ее отсюда!
Экономка повернула в сторону графини виноватое лицо:
– Простите, миледи…
Мередит махнула рукой, успокаивая ее.
– Я все понимаю. Не имею ни малейшего желания огорчать сэра Хайрама. Я удаляюсь… – У двери она, впрочем, остановилась и, оглянувшись, спросила: – Тот джентльмен, который недавно здесь побывал… Он давно уехал?
– За несколько минут до вашего приезда, миледи, – ответила экономка.
– Благодарю. – Кивнув, она поспешно вышла из дома.
Если бы Ник отправился верхом в Оук-Ран, она бы встретилась с ним по пути. Оставалось лишь одно: он поскакал в Лондон по южному тракту. Муж не ищет встречи с ней. Единственное, зачем он сюда примчался, – избить сэра Хайрама. Ник не заедет к ней. Мрачная решимость поселилась в ее сердце. Подобному не бывать.
Так просто это не сойдет ему с рук.
Удовлетворение росло в душе Ника, по мере того как увеличивалось число миль, разделяющих его и Мередит. Он поквитался с Роулинсом, так и не поддавшись искушению. Он уезжает в Лондон, не повидав Мередит. Не важно, чего хотят его тело и сердце. Ник встретил брошенный ему вызов с гордо поднятой головой. Он не слабак. Он не раним, как его покойная мать.
Топот копыт позади вывел графа из задумчивости. Обернувшись, он увидел мчащуюся во весь опор Мередит. Юбки развевались на ветру. При виде жены Ник забыл об одержанной им победе. Сердце сжалось от тревоги.
Развернув коня, он грубо закричал:
– Поворачивай домой, Мередит!
Лошадь мчалась, не замедляя бег. Наездница либо его не слышала, либо не хотела слышать. Впрочем, это было не важно. В любую минуту графиня могла нагнать его. Вновь развернув своего скакуна, Ник пришпорил его. Конь пустился галопом. Графа не заботило, что со стороны этот поступок напоминал бегство и его могут обвинить в трусости. Отчаянное положение требует отчаянных мер. Даже состоящая из ветеранов армия может иногда отступить, если попадает в безнадежную ситуацию.
– Стой!
Ветер донес до него крик Мередит, но Ник не стал придерживать жеребца.
Внезапно сильный удар обрушился на его спину. Выпустив из рук поводья, мужчина развернулся и поймал тело Мередит на лету, желая смягчить ее падение. Падение было неизбежным… весьма неприятным, на твердую землю…
Они грохнулись оземь, сцепив руки и ноги. Ник лежал, оглушенный ударом. Сверху, распластавшись, на него приземлилась Мередит, давя графа всем своим немалым весом. Мужчина тупо уставился на едва заметно раскачивающиеся у него над головой покрытые листьями ветви деревьев. Ник ждал, когда острая боль сообщит ему, что он переломал себе пару костей. По прошествии нескольких минут мужчина ничего не почувствовал, кроме тупой боли, которая разлилась по всему его телу. Последствия падения.
– Ты совсем спятила? – закашлявшись, прохрипел он.
Мередит, приподняв голову, взглянула на него сквозь спутанные светло-каштановые волосы. Рассыпавшись, локоны упали на его лицо. Ник тут же отстранился. Намотав шелковые волосы себе на запястье, он отвел их за затылок, таким образом удерживая голову жены. Их лица слишком опасно приблизились, что называется, нос к носу. Весьма рискованная близость.
– Не более твоего. Как ты посмел избить сэра Хайрама?
– Очень даже посмел, – загремел голос Ника. – Любой, кто осмеливается претендовать на то, что принадлежит мне, получит сполна. Я не Эдмунд и не потерплю, чтобы другой волочился за моей женой.
– Твоей? – сверкнув зелеными глазами, насмешливо промолвила Мередит. – Ты мне муж не более, чем был в прошлом Эдмунд.
