— Следует ли вас понимать так, что вы делаете это бесплатно?
— Нет, конечно, — улыбнулась Наташа. — Но строительство нами ведется на льготных условиях. Любой ответственный сотрудник Национальной нефтяной корпорации подтвердит вам это.
— Не желают ли уважаемые стороны добавить что-либо по существу дела? — спросил судья и, не дожидаясь ответа, закончил: — Решение суда будет направлено вам в обусловленные законом сроки. В слушаниях объявляется перерыв на полчаса. — Он быстро встал и вышел из зала.
Адвокат истца, который так и не смог оставить за собой последнее слово, что-то возбужденно шептал на ухо своему клиенту. Так или иначе, но заседание суда было закрыто с совершенно непредсказуемым результатом.
Первенцев и Наташа не сразу разыскали на запруженной толпой площади свою машину. Витек мирно спал на заднем сиденье. Наташу всегда восхищала эта типичная черта всех шоферов — засыпать когда угодно и где угодно, лишь только выдастся свободная минутка.
Стук в стекло разбудил его. Он вскочил, протирая глаза.
— Поехали, Витя. — Первенцев выглядел совсем усталым и разбитым. — В следующий раз пошлю Иннокентия. Эти игры не для меня.
— Зря вы так, Павел Иванович, — убежденно сказала Наташа. — Вы были просто великолепны.
— Ты тоже неплохо выступила, — усмехнулся Первенцев. — Строительство нами ведется на льготных условиях. Любой подтвердит, — передразнил он ее. — Кто тебя научил так блефовать?
— Но мы же выиграли этот заказ на торгах, — возразила Наташа. — Значит, предложили самые выгодные условия.
— Это точно, дешевле ни у кого не было.
— Значит, я не так уж и соврала?
— Выходит, так, — согласился Первенцев.
— А когда придет решение суда?
— Не раньше, чем через неделю, а может, и того дольше. Здесь торопиться не любят.
Он умолк. Наташа свернулась калачиком на сиденье. Машину покачивало на ухабах. Убаюкивающе жужжал кондиционер. Она и сама не заметила, как заснула.
— Да, зря ты, Витя, не женат, — услышала она сквозь сон голос Первенцева. — Зря.
— Никак не найду подходящую девушку, Павел Иванович, — бойко, как пионер на линейке, отрапортовал тот.
— Все вы, нынешняя молодежь, тянете с этим делом. Вот и барышня наша тоже не замужем.
Наташа вынырнула из-за спинки сиденья и посмотрела на него веселыми зелеными глазами.
— Мне, Павел Иванович, торопиться некуда.
— Торопиться ей некуда. Потому и тощая такая. — Первенцев явно пребывал в благодушном настроении. — То ли дело моя Дарья Михайловна или Марина Марчукова. Как говорится, берешь в руки — маешь вещь. А какая тоненькая была, когда я за ней ухаживать начал, прямо тростиночка.
— Значит, вас тогда это не волновало, — ввернула Наташа.
— Нет. Влюблен был, как Ленский. Стихи писал. Все клумбы в Москве опустошил. Денег-то не было цветы покупать. Вот и разбойничал. Вспомнить стыдно.
— Так уж и стыдно? — не поверила Наташа.
— Один раз чуть в милицию не загремел. Какая-то бабка пристала, вцепилась в рукав, голосит, как иерихонская труба. Милицию, кричит, вызову. А мне в милицию никак нельзя. Я — секретарь комсомольской организации. Ну, я ей про любовь. Горю, мол, ясным пламенем, а на стипендию какие цветы, душа бы с телом не рассталась. Ох и расчувствовалась она. Даже обедом предлагала накормить.
Наташа расхохоталась. Витек хрюкнул в кулак.
— Вот до чего женщины нашего брата доводят, — важно изрек он.
— Зато какие воспоминания! — Наташа повернулась к Первенцеву. — Павел Иванович, я вот что подумала. Строительство уже в основном закончено. А куда подевалась вся техника?
— Стоит, родимая, на площадке в Икороду, за складами.
— И что с ней будет дальше?
— Пока не решили. Часть отправим в Союз, часть здесь оставим.
— А почему бы ее пока не пустить в оборот?
— То есть? — в голосе Первенцева послышалась заинтересованность.
— Сдавать напрокат. Тут поблизости много чего строят.
Первенцев задумчиво покрутил головой.
— Этот сектор рынка уже поделен между «Катерпиллером» и «Комацу»
[10].
— Поэтому наши ставки будут несколько ниже. И потом, мы им не конкуренты. Так, маленький локальный бизнес.
— Хм, интересно. Надо подумать. — Но по его лицу было видно, что решение уже принято. — Завтра дам тебе Витю, съездишь на «Катерпиллер», узнаешь, почем они сдают технику внаем.
Наташа ободряюще улыбнулась Вите. Каково услышать, что тебя кому-то дадут? Но он и ухом не повел. Привык, наверное.
— Ты знаешь, где это? — спросила она.
— Угу. Сто раз мимо проезжал. Огромное такое желтое здание. Если в Лагос ехать, то справа.
— Только не очень рано, а, Павел Иванович? Ведь полночь уже.
— Ладно, отсыпайся уж, бизнесменша. — Первенцев с хрустом потянулся. — Как собираешься добывать информацию?
— Скажу, что нам понадобились экскаваторы и бульдозеры и мы составляем конкурентный лист.
— Неплохо, неплохо вас в МГИМО учат. По-моему, ты в переводчиках не задержишься, — усмехнулся Первенцев.
Машина въехала на территорию площадки и притормозила у входа в офис.
— Я уж вылезать не буду, — сказал Первенцев, протягивая ей папку с бумагами. — Будь добра, обслужи старика, забрось это Иннокентию на стол. А Витюша меня до дома довезет.
— Конечно, Павел Иванович. — Наташа быстро выбралась из машины. — Так мы завтра с Витей часов в двенадцать, в полпервого поедем, да? Как раз застанем их тепленькими после ленча.
— В полпервого так в полпервого, — согласился Первенцев. Он так устал за этот бесконечный день, что не чаял поскорее добраться до кровати. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. — Наташа проводила глазами машину. Спать совсем не хотелось. Домой тоже. Она чувствовала себя в стенах своей комнаты, как в мышеловке.
Днем другое дело. Каждая минута заполнена работой, голосами и лицами людей. А ночью остается только один образ. Он уверенно расталкивает всех и воцаряется в ее мыслях. Майкл. Майкл Джонс.
От стены противоположного здания, где находился офис англичан, отделилась белая фигура. Еще до того, как она вышла на свет, Наташа поняла, кто это. Сердце бешено заколотилось, запрыгало в груди.
— Привет! — Голос его звучал спокойно и непринужденно, будто для него встреча в час ночи посреди уснувшей площадки была самым обычным делом. — Прыгай в машину. Я покажу тебе кое-что.
