Книга В кольце твоих рук, страница 92. Автор книги Анна Дубчак

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «В кольце твоих рук»

Cтраница 92

С трудом преодолев омерзение и страх, Маша провела пальцами по его волосам. Коля пошевелился, поднял голову. Она заставила себя улыбнуться. Улыбка, наверное, вышла ненатуральная, но тут она уже ничего не могла поделать.

Маша медленно провела язычком по пересохшим губам и кокетливо посмотрела на него из-под полуопущенных век. Она очень надеялась, что выглядит соблазнительно. Судя по очумелым Колиным глазам, ей это удалось. Он отпустил ее ноги и переместил руки к ней на талию. Маша подвинулась к столику, как бы освобождая ему место рядом с собой.

Коля отогнул край топа и просунул под него руки. Она почувствовала его руки на своей груди и вся сжалась. Тело покрылось гусиной кожей. Держись, ради всего святого держись, приказала она себе, ни на секунду не выпуская из поля зрения подсвечник. Мучительно медленно, сантиметр за сантиметром, приближалась она к нему.

Коля стянул топ к ее подбородку, обнажив грудь. Воздух с хрипом вырывался из его легких. Тело сотрясала крупная дрожь. Маша выгнулась ему навстречу и, будто невзначай, закинула руки за голову. Он глухо зарычал и набросился на нее.

— Сладкая, — бормотал он. — Сладкая. Жавороночек мой.

Его ненасытные губы целовали, мяли, терзали ее соски. Закусив до боли рот, Маша протянула руку и ощутила пальцами холодок металла. Ухватив канделябр покрепче, она изловчилась и обрушила его на голову Коли. Он захлебнулся и осел на пол.

Маша рванулась к двери, споткнулась, упала, шатаясь, поднялась и с ужасом увидела, что Коля уже на ногах и идет на нее, как робот, широко расставляя ноги. То ли удар вышел слишком слабым, то ли маньяки вообще нечувствительны к боли. Маша поняла, что пропала.

Глаза его налились кровью, на губах закипала пена.

— Сука проклятая, — прошипел он. — Убью!

В руке его блеснул нож. Маша пятилась от него, бессильно прикрываясь рукой. Он рванул на груди майку. Ткань с треском разошлась. Под левым соском чернели вытатуированные буквы: «КМК». Широко открытыми, остановившимся глазами смотрела Маша на эти страшные буквы. Кровь моя кипит. Коля и Маша Клюевы.

— Так, значит, это ты убил девочку на станции? — едва шевеля губами, спросила она.

— Я. И подружку твою курносую тоже я. И тебя…

Он вдруг чиркнул ножом по буквам. Грудь окрасилась кровью. Коля приложил руку к ране, потом поднес к лицу. С наслаждением вдохнул.

— А-а-а, все, жавороночка больше нет… Одна кровь, везде кровь.

Он шагнул к ней. Маша почувствовала, что у нее подгибаются колени. Она качнулась назад и ощутила лопатками гладкую поверхность двери. Рванула ручку и выбежала в коридор. Сзади, за ее спиной раздался топот ног. Это Коля гнался за ней.

Задыхаясь, Маша выбежала на улицу. Ветер швырнул ей в лицо пригоршню дождевых капель, взметнул волосы, освежил, подбодрил. В ослепительной вспышке молнии она увидела, что к ней через лужайку бежит какой-то человек.

— Помогите! — закричала Маша и тут узнала Сидоркина.

Коля выбежал следом, что-то бессвязно крича и размахивая ножом.

— Стоять! — приказал Сидоркин. — Руки за голову!

Он выхватил из кобуры пистолет и направил на Колю. Тот на мгновение замер.

— Бросай нож!

Вдруг Коля ничком упал на землю, кубарем скатился со ступенек и в мгновение ока оказался возле Маши. Она даже не успела испугаться. Лезвие ножа закачалось перед глазами. Он прикрывался ею как шитом.

— Все, мент, теперь ты меня не достанешь. А дернешься, считай, что эта птичка свое отчирикала. Нарисую ей улыбку от уха до уха. Ты ведь не хочешь этого, правда?

Голос его звучал совершенно спокойно, будто не он только что бесновался и изрыгал проклятия. Он даже не слишком крепко держал ее, уверенный, что Сидоркин стрелять не будет.

— Не хочу, — устало ответил тот. — Твоя взяла, парень. Ты только не волнуйся. Я сейчас поставлю пистолет на предохранитель, и все…

Не переставая говорить, он прихватил свое запястье свободной рукой и как-то странно съежился, втянув голову в плечи. Все это он проделал, почему-то глядя на Машу. Ей показалось, что его телодвижения адресованы ей.

— Смотри сюда, — сказал он Коле. Голос его еле заметно переменился, окреп, что ли. — Внимательно смотри. Это твой?

Он достал что-то из кармана. В протянутой руке закачался, засеребрился крестик. Маша сразу узнала его.

— Мой, — сдавленным голосом произнес Коля. — Откуда ты…

Воспользовавшись его замешательством, Маша обеими руками схватила его руку, держащую нож, толкнула вверх и от себя и рухнула на колени. В ту же секунду раздался выстрел.

Коля дернулся и как подкошенный упал на мокрую траву. Маша сжалась в комочек, уткнув голову в колени и зажав уши обеими руками. Сидоркин подошел и помог ей подняться. Она ткнулась лицом в его плечо и разрыдалась.

— Ну-ну, девочка, будет, — ласково сказал он, поглаживая ее по волосам. — Все позади. А и поплачь, тебе полезно.

— Вадим! — вдруг вскрикнула Маша. — Федор Иванович, там Вадим!

Глаза ее мгновенно высохли, плечи распрямились. И куда только подевалась перепуганная насмерть, рыдающая девчонка? Перемена была столь изумительной, что Сидоркин даже не сразу сообразил, что она не плачет больше на его плече, а со всех ног бежит к припаркованной поодаль большой машине. Он бросился за ней.

Вадим полулежал на земле, опершись спиной о дверцу джипа. Голова его бессильно свесилась на плечо. Из черной раны чуть выше виска сочилась кровь.

Маша упала на колени рядом с ним, бережно приподняла безжизненную голову, поцеловала лоб, глаза, губы. Ее слезы, мешаясь с дождем, капали ему на лицо.

— Вадим, — звала она. — Вадим, любимый!

Сидоркин деловито проверил пульс, ощупал рану.

— Да жив он, жив, твой Вадим, — ворчливо сказал он. — Отключился только. Видно, здорово он его по голове шарахнул. Надо бы в дом перенести.

Сидоркин попытался поднять его. Жилы на лбу угрожающе вздулись, он тяжело задышал и опустил его обратно на траву.

— Не, мне такой не по зубам. Килограммов сто, не меньше. Что же делать-то?

Он растерянно посмотрел по сторонам в поисках выхода. Тут его осенило. Он побежал к своей машине и вернулся с пузырьком.

— Нашатырь, — пояснил он. — В таких случаях самое милое дело.

Он сунул пузырек под нос Вадима. Тот дернул головой, застонал и медленно открыл глаза.

— Маша, — прошептал он чуть слышно. — Маша…

— Во, соображает, — удовлетворенно заметил Сидоркин.

Маша плакала, смеялась, целовала Вадима, все сразу. Счастье душило ее. Сидоркин посмотрел на нее, едва сдерживая улыбку.

— Вот что, барышня, нежности давай на потом. А сейчас, мил человек, бери меня за плечи. Вот так. И тихонечко встаем…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация