Христианские страсти
Понять противостояние между древними римлянами и христианами мешает та же проблема, но с обратным знаком. Победа христианства, которое в IV в. стало «официальной» религией Римской империи, обеспечила сохранность огромного количества свидетельств, доказательств и апологий христианских авторов и почти полное отсутствие текстов их традиционалистских, языческих оппонентов, содержавших возражения против новой религии. В письмах Плиния и Траяна сохранилась едва ли не самая значительная по объему дискуссия противников христианства. Христианские тексты III, IV и V вв. стали выдающимися примерами переписывания истории в угоду представлениям победителей. Христианам удалось справиться как со своими языческими противниками, несмотря на первоначальное жестокое преследование со стороны римского государства, так и с внутренним расколом (ересями, как это позже было названо), что способствовало появлению ортодоксального христианства.
Дело в том, что спустя два века после распятия Христа раннее христианство 30-х гг. трудно распознать среди других течений. Оно начиналось как радикальная иудейская секта, а когда и где оно размежевалось с иудаизмом, сказать сейчас невозможно. Неясно также, когда христиане стали себя так именовать; изначально это могло быть прозвище, которое им дали другие. Долгие годы число их было невелико. По некоторым оценкам, к 200 г. в Римской империи при населении от 50 млн до 60 млн человек числилось около 200 000 христиан, хотя могло казаться, что их больше, так как они в основном селились в городах. Слово «язычник» было ими придумано, чтобы называть любого, кто не был христианином или иудеем, и оно означало как иноверца, приверженца народной религии (еврейское «гой», греческое «этнос» из Библии перевели на русский как «язык» в значении «народ»), так и крестьянина, простолюдина. Они придерживались особых верований и взглядов о природе Бога и Христа, принципов веры, которые постепенно, с большими трудностями, выкристаллизовались в христианские догматы (не один-единственный, а несколько), известные нам и теперь. Многие и тогда резонно задавались вопросами: был ли Христос женат и имел ли детей? Что конкретно произошло во время распятия? Умер он или нет?
Время от времени на протяжении первых двух веков новой эры римские власти подвергали христиан гонениям. Какого-либо общего или систематического преследования не было; по крайней мере, свидетельств об этом до середины III в. нет. На самом деле большинство из первого поколения христиан особого беспокойства от вмешательства государства не испытывали. Правда, время от времени им приходилось быть «козлами отпущения», когда, например, Нерон решил возложить всю вину за великий пожар в Риме 64 г. на христиан. Они были подходящими кандидатами, возможно потому, что сами предсказывали скорый конец света в огне пожарищ. В письмах Плиния и Траяна упоминается римский указ, который явно или неявно ставил эту религию вне закона, хотя других сведений об этом нет. Плиний явно не уверен, как правильно обходиться с христианами, и такая же озадаченность ощущается в ряде случаев, когда римляне решались на наказание христиан в разных частях империи, от Галлии до Африки.
Особенно откровенное повествование предстает перед нами в дневнике христианки, которую отдали на растерзание диким животным в цирке Карфагена в 203 г. Замужняя новообращенная христианка Вибия Перпетуя, которой было около 22 лет, была арестована и предстала с маленьким ребенком перед прокуратором провинции, заменявшим наместника, который накануне умер. Это наиболее личные и сокровенные мемуары из всех сохранившихся античных текстов – подробные записи женщины о своем печальном опыте, о переживаниях за малыша, о снах, которые она видела накануне жестокой казни. Даже в этих воспоминаниях чувствуется смущение опрашивавшего ее прокуратора и его желание убедить ее отречься. «Пощади седины отца твоего, пощади младенчество твоего сына, принеси жертву за благополучие императоров», – уговаривал он ее. «Я не сделаю этого», – она ответила. «Христианка ли ты?» – он спросил, поворачивая допрос в формальное русло. Когда она ответила: «Christiana sum»,
[99] ей вынесли смертный приговор. Прокуратор был в явном недоумении, и, похоже, толпа, наблюдавшая за смертью христиан в амфитеатре, – тоже. Римские кровавые зрелища проходили по строго определенным правилам: там в смертном бою встречались дикие звери, преступники и рабы, но не кормящие матери. И действительно, толпа содрогнулась при виде другой мученицы, Фелицитаты, у которой молоко сочилось из груди. Так почему же римляне так поступали?
Какими бы ни были законы и конкретные обстоятельства судебных дел, между традиционными римскими ценностями и христианством были непримиримые расхождения. Римская религия была политеистической и к чужим богам относилась примерно так, как империя к чужим народам: она их вбирала в себя. С тех далеких времен, когда были захвачены Вейи в начале IV в. до н. э., Рим постоянно принимал новых богов покоренных соседей. Время от времени возникали тревоги и конфликты из-за противоречий между религиями. Жрецов египетской богини Исиды неоднократно изгоняли из Рима. Однако общая тенденция была такова: чем больше Римская империя расширялась, тем больше становился пантеон богов. В теории христианство было религией эксклюзивного монотеизма, оно отвергало богов, которые на протяжении стольких веков обеспечивали Риму успех. На практике на каждую Перпетую, смело или, в глазах римлян, упрямо шедшую на смерть, приходились, наверное, сотни обычных христиан, которые предпочитали приносить жертвы традиционным богам, надеяться на удачу, а о прощении молить потом. Но официально примирения быть не могло.
То же самое можно было сказать в какой-то мере и об иудаизме. Но, как ни странно, иудеи в значительной степени смогли прижиться в римской среде. Для римлян христиане были намного хуже. Во-первых, их бог не имел родины. Согласно сложившейся упорядоченной географии религий, римляне полагали, что божества обязательно откуда-то происходят: Исида – из Египта, Митра – из Персии, иудейский бог – из Иудеи. Христианский бог не имел корней, был универсален и потому привлекал больше приверженцев. Поиски мистического просветления могли привести новых поклонников, скажем, к Исиде. Но христианство было целиком основано на духовном преображении, что было абсолютно новым. Более того, некоторые христиане проповедовали ценности, которые грозили опрокинуть фундаментальные греко-римские представления о природе мира и людей в нем: например, о том, что бедность – это хорошо, или о том, что нужно укрощать свое тело, отвергнуть его, а не ухаживать за ним. Все это помогает объяснить обеспокоенность, смятение и враждебность, переполнявшие Плиния и ему подобных.
И в то же время успех христианства определялся самой Римской империей, протяженностью ее территории, мобильностью, которую она обеспечивала, ее городами и характерным смешением культур. От Вифинии Плиния до Карфагена Перпетуи христианство распространилось из изначально небольших очагов в Иудее во многом благодаря готовым «каналам связи», налаженным римлянами во всем средиземноморском мире, и передвижению по ним людей, товаров, книг и идей. Единственной религией, которую римляне пытались искоренить, была как раз та, чей успех предопределила сама империя, позволив ей разрастись внутри римского мира.
