Клим, разумеется, пришёл не один. Кроме «пострадавшего» Шустрого, за столом на «блатной» стороне сидит темноволосый крепыш с лёгкой монголоидностью на физиономии. Светлая рубашка с короткими рукавами открывает могучие лапищи, в которых пивная кружка кажется совсем небольшой. Наколки тоже присутствуют в ассортименте. Силовая поддержка, типа? Кстати, интересно — что в прошлый раз Клим был без кобуры, что сейчас. Не уважает огнестрел? У Шустрого в «Мулен Руж» я кобуры тоже не заметил, а сейчас и не разглядишь — он у стены сидит, туши остальных урок его закрывают. Но вот у крепыша кобура точно есть, выглядывает из-под рубашки.
— Пришёл?
Молча киваю. А то, блин, не видно.
Взгляд голубых глаз блатного перешёл на Пашу. Тот, впрочем, нисколько не смутился, молча отодвинул стул и сел. Клим хмыкнул и приступил к делу, сразу беря быка за рога.
— Ну что, вину признаешь свою? Человека… э-э…, братан, я не понял, ты сюда позвонить зашёл, или чё?
Паша, которому и адресована недовольная реплика, не обратил на неё ни малейшего внимания.
— День добрый. Ага, на месте. Передаю трубку. — с этими словами новоросс протянул телефон Климу через стол. Урка посмотрел на мобильник с явным подозрением.
— Кто это?
— Ну так ты трубку-то возьми, и узнаешь. Или телефона боишься? — в голосе Паши, обычно сипловато-равнодушном, проскользнула ирония. Клим зло фыркнул и протянул руку к мобильнику.
— Слушаю.
— …
— Сильвер, приветствую.
Оба подручных блатного синхронно взглянули на старшего, видимо, «Сильвер» им о чём-то говорит. На лице самого Клима удивление стремительно переходит в злость.
— Сильвер, да этот фраер…
— …
— Не, ну ты пойми, он же…
— …
— Я услышал. Да.
— …
— А чё так ма…
— …
— Как скажешь. Да.
Уголовник завершил разговор, несколько секунд поиграл желваками, явно пытаясь успокоиться, после чего со злостью запустил телефон по столу в нашу сторону, где Паша его и подхватил плавным и очень быстрым движением. Я вот так не смог бы. «Напарник», повернувшись ко мне, сделал жест, как будто что-то выкладывает на стол. Лезу в сумку, достаю заранее приготовленную пачку экю, кладу на середину стола.
Клим брезгливо смотрит на деньги, зло выдыхает и переводит взгляд на Пашу.
— Десять тысяч — мало! Этот фраер Шустрого при людях послал и ударил! За такое…
Голос «водителя газенвагена» совершенно равнодушен и невыразителен.
— Не согласен — позвони Сильверу. Скажешь, что его слово неправильное, ты здесь теперь сам решаешь.
Предложение явно не вызвало у Клима ни малейшего энтузиазма, но и терять лицо, жалуясь на несправедливость жизни, он не стал. Вместо этого уголовник кивнул Шустрому на деньги (тот их с презрительным видом взял со стола) и повернул голову ко мне.
— Смотри, фраер, люди-то тебя запомнили. Я за всех…
В голосе Паши, казалось бы, ничего не изменилось, но как-то он умудрился вложить в тембр смутную картинку того самого персонального кладбища, уходящего за горизонт.
— Если с ним не то что случится что-нибудь, а просто один из твоих клоунов рядом промелькнёт случайно — я тебя лично в кислоте сварю. Потом всю твою кодлу, но начну с тебя. От нас не убежишь и не спрячешься.
Лицо Клима скривилось в гримасе, но он пересилил себя и ничего не ответил, вместо этого кивнув темноволосому здоровяку.
— Пойдём, Бурят.
Урки загрохотали стульями, вставая, а я перехватил какой-то совершенно отмороженный, безумный взгляд Шустрого. Как будто… блин, не знаю даже, с чем сравнить. Словно бешеная собака из клетки смотрит. Но длилось это пару секунд, не больше, вертлявый отвернулся и поспешил вслед за своими, уже идущими к выходу.
Поворачиваюсь к Паше.
— Спасибо!
Тот медленно кивает.
— Ты посматривай, всё равно. Это публика такая, никогда не угадаешь, что им в голову взбредёт. Лучше бы тебе из Нью-Рино съехать, на время. Ну, или из Фримонта, хотя бы.
Эхе-хе-х… Похоже на то.
…
Свободная территория Невада и Аризона,
Нью-Рино, Фримонт, Лазарев-стрит,
офис паевого товарищества
«Колонизационное общество «Русский Юг»
Фигуристая брюнетка-секретарша на этот раз выглядит как-то менее дружелюбно. Сидит надувшись, как мышь на крупу. С чего бы это, любопытно? Впрочем, пофиг. Главное, подтвердила, что Глеб у себя.
Бородатый здоровяк вновь не один, и компанию ему опять составляет лысый и загорелый Игорь, «географ» который. «Правая рука», что ли? Ну, а почему нет… без этого никак.
Меня видеть рады, вроде как. Здороваемся.
Киваю на дверь.
— Что-то у вас секретарша грустная сидит.
Глеб, кажется, немного смутился, но быстро сделал беззаботную морду лица.
— Алинка-то? Аа… — он пренебрежительно махнул рукой. — Бабы-дуры, что сказать. Ничего, пройдёт это у неё.
Ну-ну.
— А ты что, решил-таки, значит?
Киваю.
— Почти. Вопрос перед этим обсудить один хотел.
Глеб жестом пригласил всех присутствующих на расставленные у журнального столика диваны.
— Давай обсудим. Игорь мой зам, так что от него у меня секретов нет.
Хм… А если у меня есть, например? Впрочем, так оно и лучше будет, пожалуй.
Приставляю ладони к ушам, словно к чему-то прислушиваюсь, затем поднимаю вверх указательный палец и описываю им круг. Пантомима, думаю, яснее некуда. Глеб слегка приподнимает брови, но отвечает:
— Нормально, каждое утро проверяем. Мало ли… а что за дело такое секретное.
Проверяют — это хорошо… Гарантии не даёт, конечно, ну да что её вообще даёт?
— Да не, чтоб очень уж секретное… но конфиденциальное. Деловое предложение есть.
Бородач сделал поощряющий жест. Продолжай, мол. Ишь, шустрый какой. Погоди, хе-хе.
— Кстати, как процесс в целом идёт? Пайщиков прибавилось?
Глеб кивнул и пробарабанил толстыми пальцами по столешнице.
— Да. На сегодняшний день восемь паёв оплачены.
Получается, прибавились двое за …э-э… почти две недели. Ну, не сказать, чтоб сильно впечатляло. С другой стороны, какой-никакой, а прогресс.
— …поселенцев уже около трёхсот пятидесяти точно определившихся, кто тут хозяйство и имущество распродаёт. Идёт процесс, в общем, идёт. Так что за предложение у тебя?
