Зайдя в помещение, обнаруживаю полный комплект совершеннолетних колонистов, включая прекрасную половину, сгрудившимися вокруг стола с нарисованной от руки картой будущей Ладоги. Блин, женщины, конечно, это не слишком здорово, они могут и скандалить начать, а я этого не люблю… а, ничего не поделаешь. Раньше надо было думать.
Оксана, как обычно, берёт инициативу.
— Виталий Сергеевич, мы тут участки пока распределяем…
Ну-ну. И лицо такое… как у кошки, когда её за поеданием чего-то на столе застают. Смесь наглости и смущения. Ща я вас…
— Ну, это вы поторопились, Оксана Николаевна. Вот Генплан, только что у Глеба Михайловича утвердил…
С этими словами выкладываю на стол лист формата А-3.
— …вот в строгом соответствии с ним мы сейчас и произведём распределение земельных участков, с учётом пожеланий жителей…
Участники собрания, впечатлённые словом «Генплан», официального вида схемой с подписями и печатью и потоком моих канцеляризмов, несколько ошарашенно замолкают. Ну, на то и был расчёт — народ у меня своеобразный, конечно, но простой. За исключением Макса и Лили, они-то, всё же, полустоличные жители, да и мир успели немного посмотреть. Впрочем, первой опомнилась всё та же Оксана:
— Какой ещё «Генплан»? Мы тут решили уже всё! Зачем все эти планы, нас тут всего-то…
— Оксана Николаевна! — тоном и поднятой ладонью сигнализирую излишне бойкой бабе, что сейчас надо слушать, а не говорить. Явно скрепя сердце, она временно замолкает, и я продолжаю.
— В каждом городе должен существовать Генплан, обеспечивающий его устойчивое и гармоничное развитие в соответствии с требованиями…
В общем, такого рода речи я толкать умею. На митинге, конечно, это не прокатит (ну, если он не из свезённых автобусами бюджетников состоит), но у нас-то не митинг, а формат «начальство объясняет народу, что ему [народу] надо для счастья». Для подобного случая очень даже подойдёт.
Что? Как же либертарианство и всё такое? Хм… не надо путать его с анархией, знаете ли. Это распространённая ошибка. Чаще только с социал-дарвинизмом путают. Да и вообще — любую хорошую идею можно довести до абсурда. Да и вообще — ну вот, кроме меня, лучше знает, «как надо»? Правильно, никто. Это шутка, конечно, а если серьёзно: хочешь жить в городе — будь добр, соблюдай некоторые общие правила, дабы этот город не превратился в ад. Не хочешь соблюдать — не проблема, живи на своей земле за городом, и строй там что хочешь, хоть Великий Зиккурат.
Откуда взялся Генплан? Да Глеб накидал, за час где-то. Он же застройщик, понимает в таких вещах. Ну, надеюсь, по крайней мере, что понимает. Не совсем с нуля накидал, конечно, мы же заранее это место планировали под город, и данные проведённой орденскими беспилотниками аэрофотосъёмки у нас были ещё в Нью-Рино. Так, кое-что подправил и уточнил.
Кстати, человек реально увлёкся, пришлось его останавливать, когда он начал мост через Аустралис рисовать, пытаясь вписать в общую перспективную схему городского транспорта. Но, имхо, в общем и целом схема получилась очень даже ничего. С прямоугольной сеткой улиц, несколькими площадями и скверами, всеми основными городскими зданиями, двумя парками вдоль речек и третьим вдоль набережной Аустралиса. Конечно, что из этого в итоге воплотится в жизнь — вопрос, но выглядит красиво и продуманно, во всяком случае.
— …в центре поменьше, на окраинах — побольше. Тут уж каждый может сам выбирать. Так что, вот вам план, смотрите, какой участок больше нравится.
Неугомонная Оксана, в течение моей речи с недовольным видом рассматривающая схему, ткнула пальцем в проходящую вдоль подножия холма улицу.
— Нам вот здесь тогда. Мы два участка пока займём, всё равно пустые будут стоять.
— Сейчас стоят, потом не будут. Вы что там, строиться собрались, что ли? И как потом с него съезжать будете, бросать постройки? Это же чисто для жизни участок, в городе, а основная ваша земля, под хозяйство, за его пределами будет.
Оксана быстро затараторила, пытаясь подавить меня напором и не дать возразить:
— А мы пока тут будем хозяйствовать! Людей же нет, зачем далеко ходить? Огород заведём, хлев поставим! Мы тогда двойной участок в счёт основного возьмём, в городе, а вы из основного этот кусочек вычтете!
Чувствую, как начинаю медленно закипать.
— Нет, Оксана Николаевна, два участка вы не возьмёте, а возьмёте один.
Склочная баба уставилась на меня исподлобья, уперев руки в бока и подпустив в голос лёгкую истеринку.
— Почему это не возьмём?! Чего земле зря пропадать? А где нам огород разбивать, скотину держать?! Что это за пятачок, тут и шести соток не будет! Когда ещё люди новые приедут! Тогда и освободим, если земли не будет! А может, и не приедут! А зачем…
Отчаявшись, после пары попыток, вставить хоть одно замечание в этот словесный поток, с силой хлопаю ладонью по столу, что заставляет Оксану временно заткнуться.
— Это не шесть соток, а двадцать четыре! Карту читать научитесь, для начала! Не нравится в центре — берите на окраине, там сорок. Не нравится там — селитесь на своей земле, за пределами города. Не хотите — проваливайте отсюда в степь к чёртовой матери! Никаких двойных участков! Никаких отклонений от Генплана! Не нравится — на хрен! Вопросы?!
Такой подход, в отличие от логики и аргументов, Оксане вполне понятен. Притворно заулыбавшись и уверив меня, что ничего плохого в виду не имела, супруга Толика (блин, бедный мужик, мне его реально жалко) быстро переключила свою неуёмную активность в созидательное русло — выбор участка. За ней, чуть опасливо косясь на меня, подключились и остальные. Вот и славно.
Надо, кстати, и себе тоже выбрать. Но после всех — так оно, думаю, будет вернее с политической точки зрения.
…
Русь, нижнее течение Аустралиса, напротив Ладоги,
борт дизель-электрохода «Кейп-Код»
— А!
Глеб, только что разбудивший меня похлопыванием по плечу, от неожиданности отскакивает в сторону. Трое прочих обитателей каюты, уставшие после тяжёлого рабочего дня, продолжают выдавать заливистые рулады носами.
— Чё орёшь-то?
— Да так… хрень какая-то снилась. Новости?
Бородач кивает.
— Ага. Пойдём, на палубе обсудим.
Ну, и правда, нечего чужие уши зря греть. Я ночую в каюте с тремя рабочими, включая Андрюху, мало ли, кто из них что лишнее может услышать…
— Да, сейчас, оденусь.
Глеб выходит, а я, стараясь не шуметь сверх неизбежного минимума, быстро споласкиваю физиономию в крохотном умывальнике и одеваюсь, не забыв проверить пистолет. Не то, чтоб я всерьёз опасался, что Глеб меня сейчас долбанёт молотком по голове и отправит на корм ракам, но…
Блин, и лёг засветло, и сейчас светает уже, а ни фига не выспался, всего-то часов шесть прошло. Жаль, мы до Полярного круга не дотягиваемся, а то бы и белые ночи были. Туризм бы развивали, как в Питере, хе-хе.
