Монзиков ерзал на переднем сиденье, сожалея о том, что в Египте нет ГАИ. Ведь здесь же Клондайк для гаишников, которые могли бы стать миллионерами за месяц, а за год можно было бы купить какую-нибудь маленькую африканскую страну. В многомиллионном Каире, по которому несся автобус Мерседес, Александр Васильевич не увидел ни одного светофора. Не было и местных гаишников, как, впрочем, не было и аварий или пробок на дорогах. Машины разъезжались в разные стороны примерно так же, как разбегаются врассыпную из опрокинувшейся на пол или на землю банки тараканы, или, если это более понятный пример, как ездят в цирке на мотоциклах акробаты-эквилибристы. В Египте же все водители были циркачами. Женщин на улице было немного, а водителей среди них Монзиков не заметил. Пешеходы шныряли по дороге так, словно они обходили не движущиеся, а стоячие машины. Старики, которые не то, чтобы еле передвигались, а просто – еле кашляли, сновали тут и там с такой шустростью и с таким бесстрашием, что видавший виды адвокат пребывал в предынфарктном состоянии.
Водитель периодически затягивался шишей, постоянно подпевал вместе с ещё двумя арабами, неистово балдея от однообразной арабской музыки, от которой могли выскочить наружу не только нервы, но и мозги. Это бы ладно, но все трое ещё раскачивались из стороны в сторону, вперед – назад, при этом методично постукивая по чему угодно. Здесь было истинное проявление африканского народа, да простят меня Египтяне, эмоции лились и выплёскивались через край.
Автобус летел на бешенной скорости на расстоянии 1,5 – 2 метров, не более, за таким же здоровенным рейсовым автобусом. Фары были выключены и в кабине был свет лишь от задних габаритных огней ведущего Мерседеса. Примерно через 15 минут экстрима ведомый автобус, т. е. тот, где на заднице крутился как уж на сковородке Монзиков, на длинном правом повороте вдруг выскочил на встречную полосу движения и с включенным звуковым сигналом пошел на обгон автобуса. Обгон длился секунд 40, поскольку оба автобуса неслись на бешенной скорости, и лишь завершив маневр, водитель включил дальний свет фар и теперь сам стал лидером, за которым с полчаса, а может быть и более того, также без света несся большой автобус Мерседес. В довершении к сказанному следует добавить, что как только водитель включил свет, навстречу ему вылетел с бешенной скоростью легковой автомобиль. Возможно, сам Аллах спас жизнь туристам в двух автобусах и арабам, летевшим навстречу верной гибели в своем легковом автомобиле, модели которого Монзиков не успел разглядеть. Дорогу в 460 км Мерседес преодолел за 4,5 часа. Хотите, верьте, хотите, нет! Но это – чистейшая правда.
Уже при подъезде к Хургаде, а автобус шел именно туда, да-да, Монзиков заснул. Развозка пассажиров по отелям была очень и очень быстрой. За каких-то полчаса, а может быть даже и меньше, большая часть пассажиров была развезена по своим отелям. Арабы хорошо помнили кого куда следует доставить, но на всякий пожарный, будили каждого пассажира по нескольку раз подряд. Со стороны это казалось форменным издевательством, но многолетняя практика показывает, что действовали они исключительно правильно. Будили всех, кроме Монзикова, поскольку тот дрых на переднем сиденье. Его просто не замечали. Монзикова разбудили его новые друзья. Вещей у Александра Васильевича не было, а остатки провианта он великодушно оставил арабам. В мешке со жрачкой вперемешку с продуктами валялась и яичная скорлупа, и огрызки от помидоров и огурцов, и косточки от персиков и т. д., и т. п.
Читатель, дорогой! Будешь, наверное, смеяться или просто не поверишь, но Монзикова привезли в отель Султан Бич. Когда Монзиков переступил порог погруженного в ночной сон отеля, то охранники, прекрасно помнившие питерскую братву и отдыхавшего с ним Монзикова не только проснулись, а подняли такой шум, такой переполох, что через 5 минут (!) в рецепции было обслуги и персонала больше, чем туристов в момент приезда-отъезда.
Дежуривший симпатичный араб по имени Насер моментально принял самостоятельное решение – принять и разместить в отеле адвоката Монзикова как самого почетного гостя. Монзикова проводили в люксовские апартаменты и на ломанном русском языке пожелали спокойной ночи.
И снова Султан Бич
Эх! Хорошо в краю родном, где пахнет сеном и…
Строчки из русской, народной, блатной и хороводной песни.
На завтрак и обед Александр Васильевич не пошел. Он спал. В номере неслышно работал кондиционер, бельё было чистым, а кровать – удобной. Тишина и покой – вот что требовалось утомленному двухнедельными испытаниями адвокату. Уже был новый заезд туристов, все старые отдыхающие убыли обратно к себе на Родину, а Монзикову казалось, что этот отель и есть теперь его новая Родина.
Ближе к ужину Монзиков проснулся от легкого постукивания в дверь. Это решили его проведать Никита и Сергей.
– Ну, как ты, дружище? – с искренней заботой и по-товарищески спросил Сергей у стоявшего в дверях полуголого адвоката.
– Ох, да-а-а, – только и выдавил из себя Монзиков.
– Слушай, а номер-то у тебя ничего! Ты сам-то понимаешь, что тебе дали классный номер? – Сергей оглядывал с легкой завистью номер адвоката так, словно его пригласили оценить сделанную покупку.
– А нас разместили в двухместном номере на четвертом этаже с видом на дорогу и пустыню, – с легкой грустью в голосе заметил Никита.
– Да мне-то всё равно. Я бы и с видом на пустыню, и с видом на море, – Монзиков ещё окончательно не проснулся и был готов продолжить свои сновидения, но его друзья продолжали втягивать его в пустопорожние разговоры, словно не понимая или не замечая того, что мужик устал и элементарно хочет спать. – Ладно, друзья! Я сейчас, это, немного посплю, да? А потом мы – это! Понимаете мою мысль, а? – сказал Монзиков и направился к выходу, чтобы открыть дверь и проводить незваных гостей.
– А ты что, на ужин не пойдешь? – удивились мужики.
– Не, мне – это, если что, так они принесут сюда, но я не хочу. Мне надо сейчас поспать. Понимаешь мою мысль, а? Догнал, а? – и Монзиков широко раскрыл дверь Сергею и Никите.
Друзья вышли из номера обалдевшие настолько, что со второго этажа и до самого ресторана, где их ждал стандартный ужин, они шли молча.
– Ни х… себе! А? Он – что? А? Если что, так они принесут сюда, но я не хочу, – ехидно передразнил адвоката Сергей.
– Слушай, а может он – такой же известный адвокат, как и Астахов или Падва? – выдвинул предположение Никита, у которого была сильно развита интуиция на всяких разных знаменитостей.
– То же мне Резника нашел. Ты видел его наколки? А? – с сомнением отверг перспективную для них обоих версию Сергей.
– Но ты же видел, как его приняли и без всяких там расспросов разместили в люксовских апартаментах? – Никита настаивал на том, что Монзиков – это ещё тот фрукт.
– Ладно, давай поедим, а потом решим, что нам-то самим в такой ситуации делать?! – сказал таксист и решительно направился к стойке со спиртным.
Тарек и Рамси известие о возвращении в отель русского адвоката восприняли с таким ужасом, что чуть не обделались от страха. Известие о заселении в люксовские апартаменты русского первым получил Тарек, который как обычно, в 830 вышел на свой балкон в одном махровом халате и с сигаретой в зубах. Пока ему в номер, три окна которого выходили на центр бассейна и далее на море, несли круасаны и горячий кофе, general manedger отеля Тарек Аббас обычно выкуривал одну, а иногда и две сигареты. В этот раз всё было не так как всегда. Как только Тарек проснулся и позвонил в ресторан насчет кофе и пирожных, практически следом в номер влетел Насер.
