Рамси Загдан в поддельном паспорте поставил необходимые печати и штампы, наклеил соответствующие марки, но он никак не предполагал, что Монзиков перепутает рейсы и что сможет оказаться в г. Претории. А Монзиков, забыв о том, что ему не следовало рассказывать о своем нелегальном посещении Турции, Ливана, Израиля, Египта, а теперь ещё и ЮАР, продолжал с ослиным упрямством нести какую-то ахинею, в которую никто, разумеется не верил.
Надо отдать должное российской стороне, что Монзикову оказали квалифицированную медицинскую помощь, поместив его в хороший госпиталь, где неплохо кормили и где был заботливый медицинский персонал.
Из Москвы пришло указание – провести тщательную проверку личности Монзикова и установить истинные цели и задачи нелегального пребывания российского гражданина, пенсионера Монзикова А.В., в ЮАР. Юаровские власти также пытались выяснить обстоятельства нелегального вторжения на территорию суверенной Республики иностранного гражданина, которого заочно оба государства стали считать иностранным шпионом. Положение было мерзкопакостным.
Шел второй месяц пребывания Монзикова в ЮАР. Из госпиталя его выписали, тело уже не болело, весна набирала силу, близилось лето, а в России была в разгаре осень. Каждый день российские чекисты общались с Монзиковым, дело которого было ещё не закончено.
Надо было бежать, но куда? Монзиков, наконец-то, разобрался в сложившейся неблагоприятной ситуации, но выхода, достойного для себя, из неё не видел. Александр Васильевич прекрасно понимал, что в России ему придется отсидеть, да и не один год. Тянуть срок за элементарное разгильдяйство и такое стечение обстоятельств, когда его постоянно били, изуродовали нелепыми наколками тело, обрезали, переломали ребра и кости – ему откровенно не хотелось. Бежать, бежать и бежать. Куда? Языков он не знает, документов нет. Денег и семьи тоже нет. Куда?
Первое время, разумеется, будет нелегко. На Украину. Вот куда надо бежать. А как? На этот вопрос у Монзикова ответа не было. Ни вещей, ни денег, ничего у Александра Васильевича не было. Эти долбаные чекисты с мидовцами вконец затрахали бедолагу Монзикова. Надо было что-то делать…
Побег
Если у тебя закончились деньги, то их надо где-то взять. Можно заработать, можно украсть, можно их найти. Деньги разбросаны повсюду, но мы их чаще всего не замечаем. Мысли о банальном воровстве большинство прогоняет прочь, а вот работать по-настоящему практически никто не хочет. Даже в сказках русские богатыри – великие лодыри, получали от жизни всё нахаляву.
А бывает ещё и такое, что трудно себе даже представить. Бывает, что счастье поворачивается к тебе не просто спиной, а задницей, и ты кроме этого ничего не видишь и не слышишь. Вот так вот и становятся люди засранцами.
Философские рассуждения бомзжа Сергея, родившегося в г. Орле, а ныне скитающегося по московским помойкам и подворотням.
Решение проблемы пришло сразу же после того, как по телевизору, который он краем глаза смотрел в кабинете чекиста, показали новостной сюжет об украинском торговом судне, следовавшем из Могадишо – столицы Сомали – в юаровский морской порт Ист-Лондон. Монзиков однозначно для себя решил, что сбежит из своей российской тюрьмы и попадет на корабль. Правда, были некоторые минусы в его плане:
– как такового плана побега у Монзикова не было;
– Монзиков не знал никакого иностранного языка;
– Монзиков был без документов, без денег и абсолютно не ориентировался на территории Южно-Африканской Республики.
Монзиков собрался с духом и начал реализацию своего плана. Сымитировав признаки аппендицита, Монзиков оказался на операционном столе, откуда в одних трусах он и сбежал. Было около трёх часов ночи, когда ему удалось перебраться через окно первого этажа военного госпиталя, куда его на машине Скорой помощи привезли из Российского консульства. Госпиталь находился на северной окраине Претории, неподалеку от шоссе, соединявшее столицу ЮАР со столицей Мозамбика – Мапутой. Если быть совсем точным, то одно шоссе вело на север в сторону Зимбабве, а другое шоссе шло на восток к Мапуту. Увидев стоящий у обочины грузовик, водитель которого остановился, чтобы справить малую нужду у кустиков, Монзиков быстро влез в кузов, где находился уголь. Машина тронулась и Монзиков с радостью заметил, что Претория удаляется и удаляется. Ночь была тёплой. Воздух был скорее не весенним, а летним, какой бывает в Крыму или на Кавказе. Африка! Растительности было мало, зато одна деревня сменяла другую. Грузовик ехал быстро и Монзикова болтало из стороны в сторону. Через два часа ночной тряски Монзиков так перепачкался углём, что стал похож на местного чернокожего. Единственное, что выдавало в нём европейца – это была его неспортивная фигура, а точнее – жопа. Большая задница, узкие плечи, впалая грудь и небольшой животик – вот типичный облик европейца, не знающего физического труда и живущего в комфортных городских условиях.
Машина петляла по горной дороге, уголь то и дело падал на Монзикова, когда грузовик подъехал к реке Улифантс. Проехав через большой мост, машина остановилась у второго дома в небольшой деревушке, жители которой сладко спали. Водитель хлопнул дверью и направился в дом, где, по всей видимости, и жил с семьёй. Недолго думая, Монзиков перелез с кузова в кабину и завел двигатель. Горячий мотор завелся с пол оборота. Машина резво стала разгоняться и через пару минут скрылась вдали. Ярко светила луна. Минут пять гонки без фар Александр Васильевич искал тумблер или кнопку включения света. Он щелкал с таким же рвением, как трогает всё подряд детёныш шимпанзе. При очередной попытке включить фары Монзиков нащупал какой-то рычажок, потянул за него и сразу же услышал сзади нарастающий гул. «Что это?» – подумал Монзиков, но было уже поздно. Александр Васильевич поднял кузов, из которого на асфальт посыпался уголь. Когда Монзиков снова дернул за рычаг, уголь уже весь высыпался, а кузов стал медленно опускаться на штатное место. Наконец зажглись фары. Машина, облегченная тонн на 5-6, полетела словно стрела.
Угон, вредительство, кража,… За всё это Монзикова могли убить местные жители, которые были кровожадны и бессердечны. Надо было бежать. Монзиков давил на газ с такой силой, что через пятнадцать минут его правая нога стала болеть.
Погони за ним не было. Начинало светать. Где-то вдали за горизонтом, а если уж быть совсем точным, за горами, стало всходить африканское солнце. Населенных пунктов по ходу движения было много. Но это всё были маленькие деревни и поселки. Лачуги, мимо которых проносился Монзиков, были ещё более убогими, чем строения в огородничествах или старых садоводствах Новгородской или Псковской, Тверской или, скажем, Курской областей. Маленькие строения, построенные из подсобного материала были на редкость однотипными и страшными. Видимо и души их обитателей были такими же. Это всё не понимал, но очень хорошо чувствовал наш беглец.
Самое интересное, что его побега никто толком сразу же и не заметил, поскольку в госпиталь привозили то одного, то другого больного. Был самый настоящий операционный конвейер. Одновременно работали две операционные, поэтому когда Монзиков сбежал и в палату вошли два медбрата, то они справедливо решили, что больного забрали на операцию их коллеги, тем более, что следом привезли ещё одного белого с ножевым ранением в брюшную полость.
