Щеничкина печатала на машинке обвинительное заключение, а в голове у нее все время вертелось одно глухое дело, когда был убит подросток из пистолета с глушителем. Убийство произошло около 11 часов утра, в Сухобздеевском переулке. Милиция, прибывшая на место происшествия, очевидцев и свидетелей не зафиксировала. Однако все только и говорили о какой-то женщине, стоявшей на остановке автобуса и видевшей все это с начала до конца.
Монзиков плюхнулся в свое старое кресло, и тяжело уставился на заваленный бумагами старый стол. Затем достал из сейфа чистый бланк протокола допроса и…
Неожиданно раздался телефонный звонок. Ляля Михайловна сняла трубку.
– Алё. Нет, это не Александр Васильевич, это – Ляля Михайловна, да.
– А где же Александр Васильевич? Его ищет наш новый начальник отдела кадров Кефиров! – дежурный по РУВД тяжело дышал в трубку. Видимо он уже порядком потрудился, чтобы дозвониться до Монзикова. Дежурный одновременно разговаривал еще с несколькими абонентами.
– Позвать Вам Александра Васильевича? – Ляля Михайловна игриво посмотрела на Монзикова.
– Пусть лучше дует в РУВД и, чем скорее, тем лучше! – Дежурный повесил трубку и оставил Ольгу Михайловну с полуоткрытым ртом.
– Александр Васильевич! Только что звонили из РУВД, дежурный сказал, чтобы Вы срочно прибыли к новому начальнику отдела кадров Кефирову.
– Сейчас ко мне приведут одну…
– Кого приведут?
– Короче, надо ее допросить с пристрастием! Понимаешь мою мысль, а? Я думаю, что она чего-нибудь, да расскажет, я правильно говорю, а?
– Так Вы хотите, чтобы я ее поколола? – Ляля Михайловна смотрела с некоторым удивлением на Монзикова, который уже собирался выйти.
– Только учти, надо допрос начать издалека! – сказал Монзиков и вышел из кабинета.
Через несколько мгновений дверь раскрылась и на пороге появилась Власова Ирина Никифоровна.
– Ой, извините, пожалуйста, здравствуйте! Кажется, я ошиблась?! – и женщина собиралась закрыть дверь, но Ляля Михайловна спокойно ей ответила, чтобы она не волновалась, а присела бы к ней поближе для беседы.
– Вас как зовут? – Ляля Михайловна задавала вопросы совершенно невинным, ангельским голоском и быстро записывала ответы в протокол допроса.
– Власова Ирина Никифоровна!? А…
– А когда и где Вы родились?
– Простите, а для чего это Вам…
– Число, месяц, год рождения. Место рождения. Национальность, образование, – невозмутимо, продолжая писать, задавала вопросы Ляля Михайловна.
Когда первая страница протокола с данными допрашиваемой была заполнена, Щеничкина ласково заметила, что судьба сейчас находится только в ее – Власовой – руках и от того, поможет она следствию, или нет – будет зависеть очень и очень многое.
– Извините, товарищ следователь! Но я уже рассказывала там внизу Вашим сотрудникам…
– Слово к делу не пришьешь! Для этого и составляются протоколы. Понятно? А будете хамить, так мы тогда тоже, изменим свое отношение!
– Да я…
– Давайте договоримся сразу! – Ляля Михайловна стукнула своим кулачком по столу и строго посмотрела на сидевшую перед ней женщину. – Я задаю вопросы, Вы – отвечаете! Я спрашиваю, Вы отвечаете! Итак. Что Вы делали около 11 часов утра на ул. Киевской, у дома № 32, там, где остановка автобуса?
– Простите, но я что-то не понимаю? Какое это имеет отношение к моему делу?
– Во-первых, это уже давно не Ваше дело, а во-вторых, давайте не будем запираться!
– А что, он еще кого-нибудь изнасиловал?
– Не волнуйтесь! Следствие установит все. И кого, и когда, и где…
– Боже мой! Боже мой! И это человек, который…
– Давайте все по порядку, итак…, – теперь уже Ляля Михайловна перебила Власову. – Итак, я повторяю Вам еще раз свой вопрос: что Вы делали около 11 часов утра на ул. Киевской, у дома № 32, где произошло убийство подростка?
– А, Вы про тот случай, о котором недавно писали все газеты города? Да?
– Да! Ну?
– Так ведь это была Портнянская Нелли Сергеевна. Я с ней вместе работаю. Она еще несколько дней подряд все нам рассказывала и говорила, что раньше видела убийцу в кафе «Романс», которое находится рядом с нашей работой.
Уже вечером вернулся на работу подвыпивший Монзиков. Зайдя в кабинет, он застал метавшуюся из угла в угол Ольгу Михайловну, которая за это время успела допросить Власову, найти, доставить и допросить Портнянскую и, которая ждала привоза подозреваемого, чтобы сразу же провести первый допрос и опознание. Такого у нее еще не было.
– Ну, как, расколола? – спросил с нескрываемым интересом Монзиков.
– Александр Васильевич! Александр Васильевич, да Вы просто гений! – Ляля Михайловна готова была даже расцеловать Монзикова, но тут раздался стук в дверь и ввели молодого человека, так себе одетого.
Когда он проходил по коридору, то раздался негромкий женский крик. Кричала Портнянская, узнавшая в нем убийцу.
Монзиков очень быстро сообразил, что сейчас они могут с Ольгой Михайловной «расколоть» убийцу и показать всему следственному аппарату города как надо работать! Единственное, чего еще не мог понять Монзиков, так это то, что парень сначала убил подростка, а затем еще изнасиловал женщину, которая хоть и была еще достаточно симпатичной, если не сказать более, но по возрасту скорее годилась ему в матери.
– Потапов! Зови скорее начальника отделения! Скажи, что мы нашли убийцу того подростка, о котором писали в газетах. – Ляля Михайловна курила одну сигарету за другой и в разговоре с дежурным все время затягивалась дымом.
– А самих понятых и вообще…? – живо подключился к разговору Потапов.
– Всех! Всех давай к нам! Сейчас мы его расколем и отправим в ИВС.
Через 15 минут Баранов – убийца подростка – был опознан в присутствии понятых и половины милиционеров всего отделения милиции. А еще через 30 минут он горько рыдал и что-то бормотал себе под нос. В убийстве он сознался полностью. Более того, всплыли еще две карманные кражи у иностранцев и одна краженка табельного оружия у спавшего в пикете милиции милиционера.
Милиционер, доставивший в пикет подвыпившего Баранова, был сильно простужен и до составления протокола, решил принять таблетку аспирина-UPSA. Взяв стакан воды и бросив туда таблетку, он на несколько секунд отвернулся от задержанного, который, не растерявшись, достал упаковку димедрола и бросил поштучно в стакан к милиционеру. Когда сержант подошел и взял в руки стакан, то был крайне удивлен: на дне лежали 12 маленьких таблеток.
– Во дают, иностранцы чертовы! Пишут, что растворяется за несколько секунд, а тут вон, чудеса! Посмотри! Была одна большая таблетка, а стало 12 маленьких. Ну, и чего теперь делать, а?
