Из жизненного опыта униженного и оскорбленного…
Со свиданьицем!
Прошло семь лет с того момента, как я закончил первую и вторую части романа века «Дела адвоката Монзикова». Эти годы пролетели так быстро, что и оглянуться не успел. А новостей и приколов всяких разных было со мной столько, что впору писать многотомник.
Тем временем в России шли перемены. Премьер-министры сменялись один за другим, пока не пришла «новая команда». Люди и в правительстве, и на местничковом уровне сменились, но жить от этого стало не легче. Вроде бы и нули на рублях пообрезали, да они опять стали клеиться один к другому. А народ как был опущенным, натянутым на ваучеры, так таковым и остался. Очень жаль пенсионеров и детей. Ни те, ни другие ничего в этой жизни не умеют и мало что понимают. Одни, то бишь пенсионеры, когда-то что-то умели, другие – дети – может быть, когда-нибудь что-то смогут.… Одних становится все больше и больше, а других – все меньше и меньше, не хотят родители нынче заводить детей.
Время бежит, за ним едва-едва поспеваешь. Все время надо приспосабливаться. Все время что-то придумывать…
Дети.… Еще вчера они ходили пешком под стол, а сегодня – такие фортели откалывают, что впору вешаться. Стыд-то, какой!
Я шел по улице и то и дело поглядывал на часы. Боялся опоздать к началу новостей по первому каналу. Вдруг сзади меня кто-то хлопнул по плечу. Я быстро обернулся и… передо мной стоял Монзиков Александр Васильевич.
– Здорово! А ты, я вижу, почти не изменился. Только полысел, да потолстел килограмм на 20.
– Зздравствуйте…, – промямлил я, не зная, что и сказать.
– А ты уже или только ещё? – И Монзиков залихватски подмигнул, по-детски пытаясь запрятать ухмылочку в свои рыжие усы.
– Простите, не понял!? Что вы имеете в виду?
– Ладно, ты – это, не умничай! Понимаешь мою мысль, а? – И Монзиков решительно взял меня под руку и повел в ближайшее кафе. – Есть дело. Я как раз хотел с тобой пообщаться, понимаешь мою мысль, а?
– Да мы же случайно с вами встретились?! – Я только-только стал приходить в себя от такого развития событий, но Монзиков не давал мне опомниться.
– Послушай! Есть тема! Понимаешь? Болван ты эдакий! – Монзиков почти силой затащил меня в кафе и усадил за столик с хлебными крошками и ещё свежими пивными пятнами, что находился в углу небольшого зала, в котором кроме нас никого и не было.
Не прошло и десяти секунд, как к нам подошел официант и Монзиков заказал пиво и чипсы.
– Слушай, ты еще ковыряешься в г. не или уже того? – В глазах у Монзикова блеснули веселые искорки. – Я в смысле того, что хорошо бы нам с тобой порубить капусту, понимаешь мою мысль, а?!
– Честно говоря, мне пора домой. Я ведь хотел сегодня…
Монзиков бесцеремонно оборвал меня на полуслове. И тут я, вдруг, сразу понял, что пока я не выпью с ним пиво, пока не выслушаю весь его бред, а какой – я так еще и не понял, я врядли смогу попасть к себе домой. Да, вечер у меня и ожидавших меня домочадцев, явно был сорван, а может быть и утро тоже.
– Ты, мерин беременный, слушай сюда! – Монзиков видимо до встречи уже где-то «остограмился», и может быть даже не один раз. – Я сейчас клевую тему надыбал – пишу за бабки диссеры. Понимаешь мою мысль, а?
По спине у меня пробежал озноб. Пиво, которое мы уже успели пригубить, вдруг стало проситься наружу. Поперхнувшись от такой новости, я вдруг заметил, что этот придурок говорит вполне серьезно. Памятуя его прихваты и манеры, я решил пока не выказывать своего отношения, а просто послушать.
– Сейчас до х. я развелось м….ов, готовых купить не только институтские дипломы, но и дипломы кандидатов, и даже докторов наук. К примеру, один корешок, денег у него нет, но он готов отработать услугами, которые дорогого стоят… – Пиво было явно лишним. Монзиков, видимо изрядно напившийся утром и в обед, силился допить третью кружку холодного чешского пива, которое я уже оплатил и которое с собой он не мог забрать. Громко чавкая, исступленно рыгая, то и дело, вытирая усы рукой, которая затем-то всё время падала на брючину, Монзиков успевал одновременно жевать и испускать не вполне членораздельные звуки.
– Ты пойми, ведь это же Клондайк! Бабки так и прут… – Монзиков опять вытер усы и затем высыпал из пакета остаток чипсов. Пожевав несколько секунд, он залпом допил остаток пива и начал свой рассказ.
Дело было летом, то-ли в июле, то-ли в августе, когда к адвокату Монзикову обратился мужчина с нестандартной просьбой – устроить сына в институт.
– Здравствуйте! Можно? – В дверях показалась Ирина, очередной секретарь Председателя коллегии адвокатов. – Александр Васильевич! К Вам гражданин, по рекомендации, от Олега Андреевича… – Ирина многозначительно посмотрела на Монзикова.
– А, здорово! Давай его сюда. – Монзиков, как ни в чем ни бывало, оторвался от бумаги и взглянул изподлобья на стоявшего в дверях мужчину средних лет, прилично одетого, без каких-либо изысков, но со вкусом, с очень солидным «дипломатом».
– Здравствуйте, Александр Васильевич! Я от Олега Андреевича. Он сказал, что Вы мне сможете помочь в одном непростом для меня деле…
– У нас все дела непростые! Мы за простые дела не беремся, ХА-ХА! – и Монзиков игриво подмигнул посетителю.
– Да, конечно, но, видите ли, я имею в виду… – посетитель не успел закончить фразу, т. к. Монзиков его самым бесцеремоннейшим образом оборвал.
– Ближе к телу! ХА-ХА, как говорил Гиви де Мопасанадзе, ХА-ХА! – Монзиков встал из-за стола и, сделав пару шагов навстречу, протянул для рукопожатия свою волосатую руку. Когда посетитель ответно протянул открытую ладонь, Монзиков указал правой рукой гостю на диван и, засунув руку в правый карман брюк сел на край кожаного, видавшего виды, дивана.
– Меня зовут Александр Евгеньевич, Соколов. – Посетитель был явно не в себе. Он нервничал, но, будучи от природы весьма застенчивым, он, можно сказать, сильно растерялся, увидев достаточно странного адвоката, напоминавшего скорее торговца мелко розничного товара или деревенского бульдозериста, приехавшего в город на праздники, но только не адвоката.
– Ладно, Евгеньич, давай рассказывай, что там у тебя? – и Монзиков обратился в слух. Лицо его вдруг сделалось серьезным, в глазах замелькали искорки.
– Видите-ли, Александр Васильевич, мой сын завалил экзамены в институт и теперь его либо заберут в армию, либо улица его сделает отбросом общества. – Соколов тяжело вздохнул и только он собрался продолжить свою невеселую историю, как зазвонил телефон и Монзиков отработанным движением достал из нагрудного кармана пиджака небольшого размера мобильный телефон и начал кого-то воспитывать по телефону.
– Ты все сделал правильно, только надо было дать ей не 300, а 3000 баксов. Понимаешь мою мысль? Тогда бы она у тебя взяла бы, ну ты понял меня?! А так только ты ее, ХА-ХА! Да! Ну, точно! – Монзиков все время подпрыгивал на боковой спинке дивана и делал какие-то круговые движения в воздухе левой рукой. Затем адвокат неожиданно достал из левого бокового кармана пиджака шариковую ручку и ловко ковырнул стержнем в своем левом ухе. На конце ручки красовался солидных размеров камок ушной серы, которую Монзиков незамедлительно показал своему потенциальному клиенту. – Ладно. Делай так: Петрухе дай 50 баксов, или нет, дай ему 25 баксов, а Васильевичу отстегни пятихатку! Понимаешь мою мысль? И тогда всё будет тип-топ! Да, чуть не забыл, ты меня сейчас опустил на пару баксов, ХА-ХА! Так что, с тебя за звонок – червончик! Понимаешь мою мысль, а? – и Монзиков небрежно убрал обратно в карман свою трубку.
