Профессор спорить не стал, дабы не лишиться и 200 долларов, которые ему были очень нелишни. Всё равно Монзикова ему бы никогда было не перехитрить.
Академик Долбенко, доктор экономических наук, профессор
Был обычный морозный январский вечер. Всё время звонили то один, то другой мобильник. Долбенко, сидя в своем кабаке, продолжал давать ценные указания своим сотрудникам. То и дело он подписывал какие-то счета, накладные, давал распоряжения курьерам, следил за работой официанток и оркестра, и при всём при этом, он вёл переговоры с профессором по своей докторской диссертации.
Получив диплом кандидата экономических наук, обмыв его с бандюганами, бизнесменами, что в то время, наверное, было одно и тоже, с администрацией, милицией, военкоматом и другими структурами города, Долбенко твердо решил стать профессором. Он шел семимильными шагами во власть. Путь его теперь лежал через науку. Ему нужны были регалии учёного. Видимо, он не понимал, а может быть просто не хотел отдавать себе отчета в том, что во всем мире бьют не по паспорту, а по лицу. Ведь учёная среда никогда не примет в свои ряды косноязычного, малограмотного, чванливого хвастуна, который не то, что книгу написал, который кроме библии не прочел до конца ни одной художественной книги. Где, как не в России, можно жить, работать и думать по понятиям, а не по закону?
У меня в ПРЭО № 4 есть знакомый водопроводчик. Так он, тоже, приходит к клиенту и начинает его лечить. И лечит его, и лечит, и парит ему мозги, и парит. В конце концов, он сделает ему копеечный ремонт, сдерет в три шкуры, да так мозги засрет, что тот неделю будет в себя приходить. А когда встретит его на улице, то будет перед ним расшаркиваться, хотя за глаза такие гадости про него говорит, что хоть стой, хоть падай! Просто уши будут вянуть!
Вот и Долбенко, непригодный к государственной службе, где изначально государство примечает не умных и работящих, а нужных и угодных, пусть даже и глупых, пусть даже и подлецов, но обязательно управляемых людишек, решил взять от жизни по максимуму. Когда он узнал, что для докторской диссертации, пусть даже и ВМАКовской, необходимо иметь публикации, да не одну, а несколько, и не где-нибудь, а в ВАКовских, т. е. общепринятых изданиях. Надо ещё иметь как минимум – одну солидную монографию по теме своей диссертации.
Когда профессор всё это рассказал Долбенко, то тот, как ни странно, воспринял информацию спокойно. Он взял листок накладной и на обороте начал записывать все позиции, ставя против каждой дефис.
Монография –
20 статей –
10 докладов –
Диссертация –
Автореферат –
Доклад –
Отзывы официальных оппонентов –
Отзывы на автореферат –
Вход в совет –
Выездные занятия –
Расходы на ИНТЕРНЕТ, телефон, солярку –
Представительские расходы –
Детализация каждой позиции по себестоимости, т. е. той норме часов, которую предложил профессор, вывела расчет на сумму в 24000 долларов, что вызвало у хохла нервный срыв. Он моментально потерял дар речи. Сидя за большим столом напротив профессора, он тупо смотрел на яства, заказанные, скорее на полк голодных, чем на двоих. Мысли роились в его голове, создавая умственный напряг. Профессор ожидал дальнейшей его реакции.
– Олег Пантелеевич! Олег Пантелеевич, подпишите, пожалуйста, накладную на водку и вино из Секроватты, – с просьбой обратилась девушка, работавшая, по всей видимости, экспедитором или кем-то вроде этого.
– Иди на х..! Сука! – сиплым голосом прошипел Долбенко. – Ты что, дура, не видишь, что я думаю?
Девушка, по-видимому еще не испорченная, хотела было заплакать, но вдруг схватила со стола счет и побежала вон из большого зала. Добежав до выхода, хозяин ее окрикнул и вернул к себе.
– Ты что, дура, бегать сюда пришла или работать? А? Ты будешь бегать, когда тебя будут трахать! Поняла? Давай сюда счет и пошла вон, дура! – Долбенко пришел в себя и готов был вступить в бой с профессором.
А тем временем профессор ел, как обычно, свой любимый пломбир, запивая томатным соком. Он понял, что разговор будет долгим и тяжелым, и вряд ли они договорятся сегодня о чем-то конкретном. Хорошо ещё, что не было на встрече адвоката, который имел влияние на хохла и который раздражал профессора своим курением и своим фарисейством, выпячивавшим наружу.
Однако через полчаса обоюдных пререканий они пришли к соглашению. Согласно договоренности, профессор получал 10000 баксов. В эту сумму он должен был уложиться таким образом, чтобы хохол нес дополнительные расходы только по монографии и банкету.
Профессор получал возможность трапезничать с нужными, для диссертации, разумеется, людьми. Мобильник его теперь работал в режиме «on line» и в довершение ко всему два раза в месяц давалась сауна, где вся семья могла вдоволь отдохнуть. Сауна с бассейном и тренажерным залом находилась при избе, где была разнообразная и изысканная кухня.
За два месяца была написана докторская диссертация. Параллельно писалась монография и печатались статьи. Современные технологии позволяют делать это быстро и качественно, а уж квалификация профессора была столь высока, что он делал это, успешно сочетая с бассейном, один раз в неделю с семьёй, с сауной, два раза в месяц, бильярдом, два-три раза в неделю, дачей, по выходным, театром, раз в месяц, и, наконец, работой в трех вузах города.
Все учёные делятся на три категории. Первая категория – самая многочисленная – это где с институтской скамьи денно и нощно что-то читается, что-то пишется, что-то пересказывается. Годам к тридцати удается защитить кандидатскую, а к пятидесяти пяти – докторскую диссертацию. Интриги и шашни, сплетни и подставы коллег, злопыхательство и лесть – всё это сопровождает тружеников пера и слова. Вторая категория – достаточно многочисленная – это где относительно легко защищается кандидатская диссертация, а о докторской – идут постоянные разговоры. Околонаучный треп то усиливается, то стихает, в зависимости от ситуации и конъюнктуры. Обычно все свои неудачи такие учёные сваливают на других и жизненное кредо к сорока годам умещается в одной фразе – «Подумаешь?! Я бы тоже мог!» И третья группа – это где к должности, как бы прилагается и ученая степень и ученое звание. Используя большой административный ресурс, видные ученые-руководители участвуют в больших научных проектах, в материально значимых иностранных и отечественных конференциях и т. д. и т. п. Бывает, но очень редко, сочетание и того и другого, но чаще всего, превалирует что-то одно.
Профессор не входил ни в какую из групп. Он вообще не вписывался в образ учёного, хотя был, наверное, не просто большим, а выдающимся. Однако, имея множество завистников и недоброжелателей, профессор разменивал свой талант на всяких там хохлов и других клиентов адвоката Монзикова. Наука его кормила плохо, зато всё, что продавалось от науки помогало ему и его семье выжить и прокормить себя и всех многочисленных родственников. По натуре он не был жадным. Он мог сделать широкий жест и бескорыстно помочь ближнему. Но, почему-то, друзей у него не было. Видимо всех пугала близость с разносторонне развитой неординарной личностью. Недюжинные способности и хорошие трудовые навыки всегда раздражают. А если это всё ещё присутствует в одном богатыре, то это уже перебор, как говорят картёжники.
