Вернемся к массовой культуре. Лет пятнадцать назад, когда Польша была почетным гостем книжной ярмарки во Франкфурте, мне выпал случай пообщаться с немецкими издателями, представлявшими несколько тысяч произведений жанровой литературы: детективы, триллеры, фэнтези и т. д. Увидев эти выложенные рядами новые книги, я узнал, что ежегодно всего одна или две позиции из каждого жанра оказываются успешными и получают статус бестселлера, – остальные продают в лучшем случае по несколько сотен экземпляров и тут же забывают; причем книги, ставшие лидерами, скорее всего, ничем не лучше. Специалисты по маркетингу проводят совершенно бесполезные исследования, чем именно эти книжки привлекли читателей: обложкой, именем автора, названием или тематикой. А через год во всех категориях появляются новые бестселлеры.
Относительность оценок и вкусов появляется там, где нет истинных ценностей. Великие литературные произведения никогда не становились бестселлерами, если только не говорить о временах, когда читали лишь представители элиты (парадокс, но эти времена могут вернуться). Мой отец с высокомерием повторял, что место бестселлера в мусорной корзине: не стоит читать то, чем восхищаются все вокруг, ведь у большинства людей вкус либо плохой, либо отсутствует в принципе. В защиту радикальных суждений отца добавлю, что под “бестселлерами” он подразумевал романы Хелены Мнишек “из жизни высших сфер”, а литературой считал “Ночи и дни” Марии Домбровской, которые не били рекордов продаж, но оказали огромное влияние на мировоззрение польских элит.
Кшиштоф Занусси, Бен Кингсли, Вера Чехова и Вадим Гловна. Вручение премий Европейской киноакадемии в Берлине, 1983 г.
Меня увлекли темы, напрямую связанные с искусством, но вернусь к основной теме главы – карьере, а также к счастью и к тому, что на пути к успеху человек должен прибегать к помощи судьбы, Провидения или случая. Нередко гордыня или надменность мешают людям предпринимать практические усилия, чтобы их заметили. Фальшивая скромность не позволяет демонстрировать свои заслуги, однако если мы хотим чего-то в жизни добиться, это необходимо. И вновь перед нами дилемма “как съесть пирожок, чтобы он остался цел”, как достичь успеха и не потерять достоинства, вместе с которым мы теряем душу? Как совместить стремление сделать карьеру с обязанностями по отношению к другим людям? Я придумал историю на эту тему в рамках телевизионного альманаха “Рассказы выходного дня”. Она называется “Душа поет”. Молодой тенор из провинции случайно попадает на концерт в филармонии, подменяя коллегу. Выясняется, что у него большие способности и серьезные шансы стать известным. Он обсуждает это с директором филармонии (его сыграл дирижер Казимеж Корд, героя – оперный певец Яцек Лящковский, обладающий международной известностью). Помехой для карьеры становится неожиданный вызов судьбы в виде просьбы соседки (Мария Кощчалковская).
[ ♦ “Душа поет”]
После репетиции Адам приходит в кабинет директора филармонии, чтобы подписать приложение к договору в связи с трансляцией концерта по телевидению. Под окнами тарахтит экскаватор. В кабинете сидят директор и дирижер, который тоже что-то подписывает. Завязывается беседа.
Директор. Не могу понять, как вы до сих пор оставались неизвестным, имея такой голос.
Адам (шутливо). Я прятался.
Директор. Я говорю серьезно. Вы окончили училище несколько лет назад. Почему остались в провинции?
Адам (не отступая). Я люблю природу. (Дирижер бросает на него суровый взгляд.) На самом деле после учебы я попал в аварию. Выпал из жизни на целый год. Потом женился и ждал своего шанса.
Дирижер. Но, судя по всему, вы не хотите помочь этому шансу осуществиться.
Адам. Почему?
Дирижер. Вам, видимо, кажется, что мир должен оценить вас без каких-либо усилий с вашей стороны. Однако голос – лишь хорошая карта в руках игрока. Недостаточно ее иметь, надо знать, как правильно пойти. А вы отказались от игры – или я ошибаюсь?
Адам. Не знаю, никогда об этом не думал, никто не говорил мне этого так ясно.
Дирижер. А кто должен был сказать? И где – в училище, на концерте? Советую вам хорошенько подумать, ведь с тузом в руках тоже можно проиграть. Есть люди средних способностей, которые использовали свой шанс и зашли дальше, чем должны были. Но еще больше таких, кто растратил талант и не достиг даже половины того, что мог бы сделать. Вы тоже уже запаздываете.
Адам (с беспокойством в голосе). Но у меня ведь еще есть шанс?
Дирижер. У вас несколько шансов. Их можно сосчитать на пальцах… ну, допустим, двух рук. (Дирижер поднимает вверх большой палец.) Завтра будет один из них.
Адам. Когда вы так говорите, я начинаю еще больше волноваться.
Дирижер (назидательно). Борьба с волнением – часть нашей профессии.
Вечер накануне концерта Адам проводит дома. На видном месте лежат выглаженный женой фрак, рубашка и бабочка. Адам репетирует арию Каварадосси. Он сосредоточен на дикции и повторяет.
Адам (поет). E lucevan le stelle, el-le…
Кто-то стучит в дверь. Адам в отчаянии замолкает: он уверен, что кому-то снова мешает его пение. Начинает еще раз, тише. Стук повторяется. В бешенстве срывается с места и идет открывать. За дверью стоит соседка.
Адам (раздраженно). Все еще слишком громко?
Соседка. Нет, отчего же. Я по другому делу.
Адам удивленно смотрит на нее и только теперь замечает, что у женщины на глазах слезы.
Соседка (тихо). Моя собака больна. Я не знаю, что делать.
Адам. Это впервые?
Соседка. Да. Раньше она не болела. Помогите мне.
Адам. Как я могу вам помочь?! Я не разбираюсь в собаках.
Соседка. Нужен ветеринар.
Адам. Вот именно. Позвоните в скорую или отвезите собаку сами.
Соседка. Но я не знаю куда. Она никогда не болела.
Адам. Возьмите газету и поищите адрес в рубрике объявлений.
Соседка. У меня нет ни одной газеты. Я их не покупаю.
Адам. У меня есть. Правда, вчерашняя, но это не страшно.
Адам пускает соседку в квартиру и начинает искать в мусорном ведре выброшенную газету.
Адам. Вот. Здесь есть номер скорой ветеринарной помощи. Позвоните. У меня, к сожалению, нет телефона, зато внизу есть автомат.
Соседка. Знаю, знаю. Но чтобы позвонить по нему, нужна карта, а у меня ее нет.
В Адаме поднимается злоба.
Адам. У меня есть карта. Вот, пожалуйста. Осталось еще несколько минут. Берите.
