С Майей Коморовской в Милане, 1984 г.
Я процитировал слова отца в Давосе и спросил, можно ли заниматься общественной деятельностью, не имея чести. Под рукой был свежий пример президента Немецкого федерального банка, который в пятницу заявил в интервью, что не видит причин менять процентные ставки, и в следующий же понедельник повысил их. Его высказывание помогло немецкой марке удержаться на плаву, но было неприкрытой ложью, и я считаю, что этот человек повел себя неэтично и потерял честь. Когда я произнес это, мой сосед-японец вскочил со стула и сказал, что я ошибаюсь: президент Бундесбанка поступил абсолютно правильно, ведь его миссия – защита национальной валюты. Однако, добавил японец, последовать за таким поступком может только одно – самоубийство. Тогда честь спасена, дети могут гордиться отцом, а общество понимает, какую высокую цену можно заплатить, занимая такой важный пост. После выступления японца никому было не до смеха. Бесчестный бизнес представляет для мира большую угрозу.
Не хотел бы целиком посвящать эту главу моральным дилеммам, ибо они сопровождают нас всю жизнь, а я стремлюсь сосредоточиться на этапе поздней юности, когда мы решаем, чем будем заниматься и как будем поступать. Ось этих рассуждений – карьера и деньги. В наши мирные времена именно деньги чаще всего становятся самым большим искушением, ради которого мы теряем душу.
О деньгах легко говорить и писать снисходительно, будто мы выше, тогда как для преодоления желания обладать ими нужно иметь необыкновенную силу духа и очень крепкие идеалы, которые не пошатнет материальный соблазн. Поэтому я не доверяю идеалистам, призывающим жить во имя возвышенных идей, предварительно не проверив нашу готовность с пренебрежением отринуть золотого тельца. Короче говоря, я верю в то, что деньги лучше иметь, чем не иметь, и повторяю простенькую пословицу: деньги – хороший слуга, но плохой хозяин. Они должны служить нам, а не мы им.
В практичном обществе по другую сторону океана всем умникам задают вопрос: “Если ты такой умный, почему ты не богат?” Презрительное отношение к богатству, которым не обладаешь сам, всегда отдает лицемерием: презираешь, пока у тебя его нет, а если появится, быстренько полюбишь.
В качестве передышки – фрагмент моего фильма “Повторный визит”. Он начинается с интервью, которое молодой человек берет у женщины преклонных лет: обладав в жизни многим, в старости она осталась почти ни с чем и живет в доме престарелых (не самом плохом). Она нажила состояние и потратила его на некие цели – красивые, хотя и непрактичные. В сцене воспоминаний вы увидите ее же сорок лет назад в фильме “Семейная жизнь”, уже цитированном.
В ролях: Майя Коморовская, Марек Куделко, Ян Новицкий.
[ ♦ “Повторный визит”]
Начальные титры на черном фоне прерываются запуском камеры и установкой баланса белого. После этого экран опять погружается в темноту.
Самоубийца (за кадром). Я могу включать камеру?
Тишина.
Самоубийца (за кадром). Мы договаривались!
Белла (за кадром). Можете, только зачем?
В кадре – лицо Беллы, она смотрит в объектив. За ней в какой-то стеклянной поверхности (окно или дверь) отражается Самоубийца с камерой, установленной рядом на штативе.
Самоубийца. Я хотел записать наш разговор.
Белла. Это понятно, я в курсе, что такое камера. Но зачем его записывать?
Самоубийца. Ну, чтобы осталась запись.
Белла. Потому я и спрашиваю: зачем? Кто будет это смотреть?
Самоубийца. Не знаю. Я сам. Обещаю, что никому не покажу.
Белла. Этого еще не хватало! Я вам не верю.
Самоубийца. Мне остановить съемку?
Экран опять становится черным.
Белла (за кадром). Снимайте. Мне все равно.
Изображение появляется снова.
Белла (за кадром). Я никогда ничего не скрывала. Кто вас ко мне направил?
Самоубийца. Никто.
Белла. Врете. Я буду называть тебя на ты. Ты врешь. Кто-то рассказывал тебе обо мне, почему ты не говоришь? Что-то замышляешь?
Самоубийца. Нет. Я просто хочу как можно больше узнать о людях.
Белла. О людях… А почему выбрал меня?
Самоубийца. Потому что вы были незаурядным человеком.
Белла. Браво. Ты сказал “были”. Я что, уже умерла?
Самоубийца. Простите, оговорился.
Белла. Опять врешь. Не хочешь признаться, что ляпнул правду. Моя жизнь уже позади. Кто тебя подослал?
Самоубийца молчит.
Белла (пытается ему помочь). Может быть, речь о нашем судебном процессе о реприватизации? Мой брат его начал, не я.
Самоубийца. Почему не вы?
Белла. Потому. Не твое дело.
Пауза.
Белла (догадливо). Все ясно… Ты думаешь, раз теперь я живу в доме престарелых, то мечтаю о деньгах? Вот и нет. Нелогично, правда? В твоей головушке не умещается, что деньги могут быть кому-то неинтересны. А такие люди существуют. Те, у кого деньги есть, обычно хотят иметь еще больше, поэтому чаще всего деньги не волнуют тех, у кого они когда-то были. Как у меня.
Самоубийца. Но это времена вашего детства.
Белла. Ничего подобного. Потом у меня тоже были деньги. Знаешь, почему я ношу фамилию Де Виллер? По мужу-французу. Он был родом из хорошей семьи с традициями. Ты мог прочитать все это в Интернете. Прежде чем приходить, надо готовиться.
Самоубийца. Я подготовился.
Белла (строго). Кто тебя подослал?
Самоубийца. Никто.
Белла. Но ты знаешь кого-то из моего окружения. Не здесь, конечно, – это вообще не окружение и даже не фон. Половину из них я никогда не видела. Проходя по коридору, специально снимаю очки, чтобы не различать лиц. Но кто-то должен был дать тебе мои координаты. Отвечай, иначе разговора не получится.
Молчание.
Самоубийца. Я говорил вам по телефону, а до этого писал в письме, что ищу людей, жизнь которых можно как-то резюмировать.
Белла. В таком случае у меня все просто – печальная старость в доме престарелых. А если ты ищешь материал для укрепления сердец, то резюмируй иначе: после долгих лет взлетов и падений – тихая гавань, примирение с судьбой, чувство выполненной миссии.
Самоубийца. Миссии?
