– Премиленькая такая компания, – резюмировала Лелька перед уходом. – Ир, ты идешь?
– Остаюсь, – прошептала подруга, боясь в очередной раз вызвать зависть и колкости Захаровой. – Нужно же помочь убрать со стола. И…
Они стояли в коридоре, когда сюда же пришли Неля с Джеком.
– Джек, – спросила Неля, – ты когда улетаешь? Я приеду в аэропорт тебя проводить.
Джек помотал головой.
– Нет.
– Что нет?! – возмутилась Захарова. – Мы же с тобой друзья! Я надеюсь, что ты пришлешь мне приглашение, когда я стану совершеннолетней! К вам тяжело взять визу.
– Я приглашаю Иру, – сказал внезапно Джек, приобнимая подругу. – Мы будем видеться часто.
– Часто? – обомлела от нежданного счастья Ира. – Сколько раз в год?
– Потом подумаете, – поспешила оборвать ее намерения огласить все планы Лелька. – Сами все решите. А нам пора. Правда, Нель? Тебя же ждут.
– Меня всегда кто-то ждет, – фыркнула та и ушла, громко хлопнув дверью.
– Вот отчего она такая? – пожала плечами Ира. – В младших классах была обычной нормальной девчонкой. Неужели это актерская слава делает человека таким несносным?
Вопрос, конечно, был риторический. Слава была ни при чем, тем более Нелю на улицах никто не узнавал. Вторая девочка третьего плана – вот кто она. Такие, недооцененные, люди повышают самооценку кардинальным способом: хотят нравиться всем. И не только хотят, но и навязываются.
Лелька с Вороном ушли вместе со всеми ребятами. Лельке было очень интересно узнать, о чем Ира договорилась с Джеком. Но она понимала, что полезет не в свое дело, если будет расспрашивать. Захочет Ира, сама расскажет. Впрочем, после того что она увидела сегодня, стало ясно – Джек с Ирой намерен встречаться и дальше. Это семья Ворона себе не сможет позволить поездки по Европе. А уж Иришкины родители найдут деньги, чтобы отправить дочь пару раз в год к Джеку. Или он приедет еще раз сюда. Мог бы приехать на каникулы. Гостиницу ему брать не нужно – поселится к любому из ребят из класса, ему все будут рады. Лелька думала, что такой хороший парень не сможет предать, забыть ее подругу. Ворон, конечно, в сто раз лучше. Нет, в тысячу раз лучше… Как хорошо, что он никуда не уезжает! Лелька бы этого не пережила. А Ира молодец, хорошо держится. И теперь у нее есть своя мечта. По сравнению с Ириной Лелькины мечты и не мечты вовсе, а какие-то легко исполнимые желания. Почему для того чтобы мечта стала мечтой, ее нужно выстрадать?! Это несправедливо!
– Ты же от меня не уедешь? – нахмурила брови Лелька, когда они шли по темной улице. – Я буду бояться ходить одна. Я всего буду бояться, и мне будет плохо. Мне будет очень плохо без тебя, Ворон.
– While there is life, there is hope
[17].
– It is sad to be alone
[18], – ответила Лелька.
Ворон рассмеялся, схватил ее в охапку и закружил. Лелька закрыла глаза и тоже рассмеялась. Им настолько было хорошо вместе, что никого не хотелось видеть. И говорить ни о чем больше не хотелось. Они молчали, словно боялись лишним нечаянным словом спугнуть свое счастье. А потом Ворон поставил Лельку на землю и поцеловал.
– Понимаешь, Максим, как важно встретить в жизни именно твоего человека? Есть легенда о половинках, которые ищут друг друга, но я в нее не верю. Вдруг она найдется, эта половинка? Только она уже не будет моей. Ведь когда одну половину яблока прикладываешь к другой, все равно одного целого не получается. Остается большая трещина. Я верю в то, что нужно искать своего парня, который станет частью тебя. Ты – моя часть. Ты – часть меня, я – часть тебя, и, как ни прикладывай, трещины не будет. Ты понимаешь меня?
– Смутно, – признался Ворон. – Но в целом твоя теория меня устраивает.
– А меня нет! – раздался поблизости голос Никитоса, который вдруг выступил из темноты. – Я тут жду, жду, а вы целуетесь!
Лельку взяла досада! Такой хороший вечер, серьезный разговор о том, как важны они друг для друга, поцелуй… А этот мелкий свинтус все испортил.
– Я обещал ему сходить на лодочную станцию, – признался Ворон.
– Зачем? – удивилась Лелька.
– Никитос тренируется, накачивает мышцы, – улыбнулся Ворон.
– Мне в училище это пригодится, – заявил тот, сунул руки в карманы ветровки и пошел вперед, в сторону лодочной станции.
– Ты же не будешь против того, чтобы покататься на лодке?
– Конечно, нет, – хмыкнула Лелька, в душе готовая убить его младшего брата.
Ну что за надоедливый человечек!
А там Лельке неожиданно понравилось. Во-первых, действительно лодочная станция уже начала работать, а значит, можно было брать лодки напрокат. Во-вторых, на реке было так хорошо, так хорошо и красиво, что Лелька невольно залюбовалась отблесками фонарей по бегущим волнам. Словно это огромные светлячки скользили по воде для того, чтобы им всем было светло и приятно.
Никита сел за весла и приготовился грести. Ворон помог Лельке перебраться в качающуюся лодку, после чего запрыгнул сам. На удивление, Никита быстро погреб против течения.
– Мы почти каждый день тренируемся, – сказал Ворон.
Лелька поняла, что Никита смирился с тем, что ему придется уехать в Нахимовское училище. По его насупленному виду нельзя было понять, нравилось это ему или нет. Но готовился он к отъезду основательно.
– Я уже пять раз подтягиваюсь на перекладине, – с гордостью сказал он Лельке.
– Это мало или много? – шепотом спросила она у Ворона.
– Для него это много.
Ворон очень любил своего брата и хотел проводить с ним больше времени. Лелька немного злилась, временами – много злилась, но ничего не меняла. Понимала братьев, которым предстояла разлука.
Пока мальчишки разговаривали о такелаже и парусах, Лелька вела ладонью по темной воде с переливами от фонарей. Они плыли близко к берегу, речка была небольшой и неглубокой. Вода приятно холодила руку, покалывая ее, мимо проплывали другие лодочники, некоторые плыли и целовались. А Лелька отчего-то вдруг подумала, что счастлива. Даже сейчас, когда этот маленький проныра от них не отстает. Даже сейчас, когда Ворон разговаривает не с ней, а с братом. Пусть даже он не станет обращать на нее внимание совсем! Лелька не рассердится. Она знает, что есть такой парень с фамилией Ворон, который согласился принять ее теорию о неполовинках и готов стать частью ее самой. Он уже и так стал самой большой и важной частью ее жизни. Наверное, это и называется любовью. Только они пока таких слов друг другу не говорили. Им сейчас не важны слова.
Ворон с ней, Ворон – ее, и этого вполне достаточно для счастья.
Бедная Ира, как жаль, что ее Джек уезжает. Лелька бы такого не перенесла.
