– К себе?! – обомлела Лелька. – Но ты ведь не поедешь!
– Поеду, – передернул плечами Ворон.
– Поедешь, чтобы посмотреть как там и что? – допытывалась Лелька, у которой внезапно похолодели ладони.
Кровь сразу отхлынула от кончиков пальцев и от сердца, и оно повисло в груди пустым насосом, готовым вот-вот перегореть и взорваться.
– Посмотрю, – кивнул он.
Больше Лелька ни о чем не стала спрашивать. Зачем? Если захочет, сам расскажет.
Но через пару дней все рассказала Захарова.
Лелька как раз зашла в класс одна, Ворон отчего-то ее не встретил. Обычно они вместе ходили в школу.
– Да, да, точно вам говорю. – Нелька сидела на парте в привычной позе – нога на ногу – и делилась сплетнями. – Тетка его в посольство повезла. Не знаю, один он поедет или с ней… А, вот и Васильева! Что, Васильева, сбегает от тебя твой мачо в Испанию? От одной уже удрал иностранец за тридевять земель, теперь вторая остается без принца. Хотя какой из Ворона принц?! Так, нищеброд.
– А моя мама слышала, что у его отца двенадцать бензоколонок…
– А я слышала, что у Ворона отец – депутат в местном собрании и очень влиятельный человек…
– А у нас говорят, что за Максимом его испанский папаня выслал целый самолет.
– Врут, Ворон сам к отцу поедет и там останется жить, – хмыкнула Нелька. – Вот Васильева точно знает, что там у Ворона. Да, Оля?
Ничего Лелька толком не знала!
– Понятно, – протянула Нелька, глядя на ее расстроенное лицо, на котором яркой малиновой краской была написана вся правда. – Ворон ей не доверяет, вот ничего и не говорит про себя!
И как ни странно, Лельке это показалось правдой.
Как можно что-то скрывать от любящего тебя человека? Как можно держать в неведении того, кто на все готов ради тебя? Как можно не доверять после всего того, что у них было?! Лелька сидела одна за партой и на каждом уроке накручивала себя. Зато довольная Захарова хихикала на весь класс. И от того, что она права, делалось очень больно. Лелька едва сдерживалась, чтобы слезы не брызнули из глаз.
– Я вам, девочки, вот что скажу, – продолжала Нелька на перемене. – Все эти Васко и Паттерсоны – журавли в небе. Чуть что случилось – сразу разлетелись в разные стороны. В нашем положении главное, чтобы хоть какая-то синица осталась в руках, а то придется сидеть в гордом одиночестве и вытирать сопли рукавом.
Синица, он же Игорек, помрачнел. Судя по всему, «хоть какой-то синицей» он быть не хотел. Взял свою сумку и отсел от Захаровой назад, туда, где раньше сидел Ворон.
– Захарова, – девчонки не заметили, как в класс зашла Марина Николаевна. – Ты рассуждаешь как маленькая старушка. Молодость дана для того, чтобы совершать безумства в погоне за несбыточной мечтой. А синиц можно прикормить и в более поздние годы, никуда они не денутся. Сами будут стучаться в окно и клевать пшено из протянутой ладони. Человек только тогда по-настоящему живет, когда умирает от любви. Надеюсь, все поняли про переносный смысл этого слова?
Девчонки рассмеялись, расселись по партам.
– Что касается Максима Васко, – сказала Марина Николаевна, садясь за учительский стол, – то он действительно уезжает. Вчера приходила его тетя, мы с ней поговорили. Отец выслал ему деньги на билет…
– В один конец! – торжествующе добавила Захарова, глядя на Лельку.
– Неля, – оборвала ее Марина Николаевна, – а ты почему сидишь одна? Раньше я никогда за тобой одиночества не замечала.
Игорек демонстративно отвернулся и принялся смотреть в окно.
– Сейчас ко мне Свиридов сядет. Вань, садись! – тоном королевы, разрешившей своему пажу приблизиться к ней, сказала Неля.
– Мне и здесь хорошо, – пробурчал тот со своего места.
– Па-а-а-адумаешь, – фыркнула Неля. – Колесников, тебе сказочно повезло!
Но не повезло самой Неле. Никто из мальчишек не сел с ней ни на этом уроке, ни на следующем. Да и девчонки стали избегать ее общества.
– Не завидуй, Нелька, – подошла к ней Ира после уроков. – Зависть – непродуктивное чувство, она тянет назад. Лучше смотри на нас и говори себе: «И я так смогу. И у меня будет такая огроме-е-е-енная любовь, потому что я изменюсь и начну уважать людей и их чувства».
– Очень надо меняться, – неуверенно сказала Нелька, быстро схватила свою сумку и выбежала из класса.
– Я первый раз увидела в ее глазах слезы, – развела руками Ира. – Значит, с ней еще не все потеряно в смысле взаимопонимания.
– А у меня потеряно все, – вздохнула Лелька. – Abismo.
– Ой, вот только не надо страдать, пока еще ничего не известно! Кстати, что это за слово?
– Бездна по-испански. Abismo.
– Ты с ним еще и испанский учила?! – поразилась подруга.
– Узнала некоторые слова и выражения. Ир, он давно готовился к переезду, только я не замечала. Не хотела замечать, вот и не замечала. Он мне говорил, что хотел увидеть отца, но я думала, что это отец к нему приедет. А если это правда? А если Ворон уедет от меня навсегда?!
– Будет слать эсэмэски каждый день, как Джек, – улыбнулась Ира. – А я решила подать заявку, чтобы меня включили в список AFS-обмена. Марина Николаевна сказала, что у меня из-за отличных знаний английского языка большой шанс попасть в Великобританию на осенний триместр. Это, конечно, не полгода, но тоже здорово.
– Конечно, это здорово… Ир, я его отъезда не переживу.
– Сначала поговори с ним, а потом уже страдай.
– Я страдаю потому, что он от меня скрыл свой отъезд!
– Потому и скрыл, что ты заранее страдаешь. Парни не любят, когда возле них девчонки канючат. Будь сильной и терпи.
– Хорошо тебе говорить…
– Я не только говорю, но и делаю.
Лелька только сейчас заметила, как изменилась подруга – стала более уверенной. А она совсем растаяла, как снежинка на теплой ладони. Нужно найти в себе силы, чтобы стать кусочком льда.
Лелька ничего не стала говорить Ворону, потому что он все рассказал ей сам. Да, отец прислал деньги на дорогу, скоро он вылетает, да берет все документы, в том числе и из школы. Попробует жить там, в Барселоне. У отца небольшая сеть заправочных станций, ему нужны помощники. Ворон будет учиться и работать, чтобы обеспечить себя и младшего брата деньгами. И для того, чтобы приехать к Лельке.
– Ты не вернешься, – всхлипнула она. – Тебе там понравится, и ты меня забудешь.
Вместо слов Ворон целовал ее макушку и гладил по волосам. Улыбался.
– Это предательство! – кипятилась Лелька. – Ты меня предаешь! Оставляешь!
– Я не могу больше сидеть на шее тетки. Мне придется начать зарабатывать. Понимаешь?
