А она не понимала. Ведь можно начать зарабатывать и здесь, рядом с ней!
Он не спорил, в последнее время он часто не сводил с нее взгляда, словно старательно запоминал каждую черточку ее лица, чтобы там, в далекой Испании, смотреть на огромное море и видеть зеленые Лелькины глаза.
– Я не поеду тебя провожать! – кричала она, стараясь вызвать в нем гнев и поссориться.
Уж лучше расстаться, поссорившись.
Но Ворон молчал и улыбался.
Конечно, Лелька поехала в аэропорт. Ворона и его тетю вез на автомобиле ее отец. Сам предложил, чтобы те не мотались по электричкам, а доехали с комфортом.
Стоял жаркий день – начиналось лето.
Лето начиналось, обжигая солнцем, поражая голубым небом и расцветая городскими клумбами. Лето начиналось, а Лельке казалось, что ее жизнь заканчивается. Лишь только шасси самолета оторвется от земли, Лелькино сердце не выдержит и разорвется, рассыпавшись кусочками жгучего холодного льда. Как она будет без него?!
– Учи языки, Лелька, – говорил ей Ворон, когда их наконец-то перед самой регистрацией на посадку оставили одних. – Учи иностранные языки, Лель. Учи хорошо, чтобы я мог обо всем поговорить со своей умной девочкой. А мы будем говорить долго и много. Смотреть на море и говорить. Обязательно будем, когда встретимся в следующий раз…
– Не уезжай, – просила Лелька. – Хоть бы пошел дождь и твой рейс отменили! Пожалуйста, не уезжай от меня…
– Я не могу не ехать. Он мой отец, понимаешь? Я ждал этой встречи шестнадцать лет!
– Хоть бы хлынул ливень, – тупо твердила Лелька, надеясь на чудо.
А потом она стояла и смотрела, как он уходит…
Ворон ушел, не оборачиваясь.
– Поедем домой, – позвал Лельку папа.
– Еще немного, па, – попросила она, подбегая к огромному окну, откуда было видно летное поле.
– Хорошо, тогда я пойду и куплю нам чего-нибудь перекусить.
Он ушел, а Лелька стояла и смотрела, как на небе собираются тучи. Большие и темные, они быстро заполнили собой голубое пространство, и внезапно полил дождь. Сильный и мощный, как шторм. Потоки воды потекли по окну.
Но рейс не отменили. Самолет, в котором сидел Ворон, вырулил на взлетную полосу и поехал в ливень, закрывающий дорожку. А по Лелькиному лицу потекли потоки слез. Она плакала молча, держа ладони на поддерживающем ее плачущем стекле. Все. Это все. А ей так хотелось, чтобы конец их любви был счастливым!
Когда, кроме слез – ее и дождя, – не осталось больше ничего, Лелька услышала слабый писк эсэмэски. Заторможенно достала телефон – вдруг это папка…
– True love has no happy end, true love – has no end at all, – прочитала она.
И подняла глаза, чтобы найти человека, который смог бы ей это перевести! Перевести то, что отправил ей Ворон! Очень нужно – немедленно! Для нее это жизненно необходимо – как глоток чистого воздуха. Но вокруг были отстраненные лица чужих людей, которым не было никакого дела до Лелькиной любви. И тогда она поняла, что сама знает перевод.
«У настоящей любви нет счастливого конца, у настоящей любви нет конца вообще», – вот что написал ей Ворон.
И когда закончился скорый летний дождь, смывший ее обиду и непонимание, осталась солнечная ясность того, что разлука – это не причина для грусти. Впереди – целая жизнь, в которой они с Вороном уже нашли друг друга. И Лелька ответила ему:
– Te quiero.
