Женский силуэт в кресле-каталке просматривался в центре комнаты.
– Что ты тут делаешь в темноте? – пожурил он ее нежно.
Потом подошел к окну и отодвинул тяжелые шторы. Голубоватый свет наполнил комнату и осветил женщину. Ей было лет пятьдесят, узкие плечи и впалая грудь, но живот и зад скорее округлые. Короткие светлые волосы уже подернула седина. У нее были правильные черты лица, ярко выраженные скулы и грустные зеленые глаза под густыми темными бровями.
– Это друзья, они приехали издалека, – объяснил ей Евгений, кивнув в сторону гостей, которые смущенно стояли на пороге.
Аннушка промычала что-то, вертя головой. Она показывала на какой-то разноцветный предмет, лежавший на еще не застеленной кровати. Это была тряпичная кукла.
– Хочешь, чтобы я дал тебе твою лялю? – Евгений взял куклу с кровати и сунул ей в руки. – Она ее обожает. Это очень старая кукла, но она не хочет другую. – Он присел на корточки перед каталкой. – Правда? – спросил он у Аннушки, поправляя ей волосы нежными жестами. – Смотри, что я тебе принес! – сказал он, вынимая из кармана шоколадный батончик.
Аннушка радостно схватила его и стала с интересом рассматривать цветную обертку. Потом сделала вид, что кормит свою куклу, тыкая батончик ей в рот, как настоящая мамаша.
– У нее была длинная коса, аж до середины спины, ее отрезали несколько месяцев назад… Правда, Аннушка? – сказал Евгений, слегка касаясь ее лица.
Роз взволновала эта сцена. Было что-то такое в том, как он ласкал лицо женщины своими огромными руками с неухоженными ногтями, что трогало ее до глубины души. Это могло показаться невероятным, но эти жесты напоминали ей Габриэля.
Неожиданно Аннушка занервничала и начала метаться, все сильнее и сильнее, пока не сорвала повязку с головы брата, оголив обезображенный глаз и шрам, хорошо видные теперь в ярком солнечном свете, наполнившем комнату.
Роз и Микаэль вздрогнули и отвернулись в смущении.
– Это невежливо, – пожурил ее Евгений, подобрал повязку и аккуратно надел ее.
Аннушка посмеивалась, глядя на двух незнакомцев, неподвижно застывших на пороге.
– Женя, когда ты привезешь нам еще лососевые головы? – крикнула Катерина, когда они выходили.
– Скоро, Катюша, – пообещал он, открыв дверцу для Роз. – Вы не хотите есть? – спросил он.
– Пожалуй, я перекусила бы, – ответила Роз.
– Тут есть одна закусочная по дороге, там подают отличный суп.
– Если только без капусты, – подчеркнул Микаэль.
Снаружи дул сильный ветер, доносивший откуда-то издалека запахи и шумы. Роз показалось, что она слышит, как безутешно плачет ребенок, и она остановилась, оглядываясь по сторонам, но Микаэль взял ее под руку.
– Все хорошо?
– Как только я поем, мне станет лучше, – пробормотала она, поеживаясь, и распахнула дверцу фургона. Теперь она села между двумя мужчинами.
Они поехали по другой дороге. Евгений сказал, что сделает маленький крюк: в любом случае эта дорога, в отличие от утренней, была лучше.
– Здесь есть отопление? – Роз дрожала, в салоне всюду сквозило.
– Конечно! – воскликнул Евгений и стал крутить ручки на приборной панели. – Пять минут, двигатель еще холодный.
– Твоя сестра давно болеет? – спросил его Микаэль.
– С тех пор как умер наш младший брат, почти сразу, – ответил он, глядя перед собой.
Роз фыркнула:
– Ты не мог бы не курить?
Евгений закурил сигарету, когда они вышли из дома престарелых, и продолжал курить в машине.
– Извини, пожалуйста, привычка, – сказал он и раздавил сигарету в пепельнице.
– Это был инсульт? – спросил Микаэль, опустив стекло, чтобы впустить свежий воздух.
– Да, она не выдержала. Аннушка заботилась о нем, как мать, и, когда он умер, совсем сникла, а через год у нее случился удар. Есть люди, которые не переносят боли. Другие, напротив, лишь закаляются. Я тоже был разбит, но только вначале. Потом привык.
– От чего умер ваш брат? – тихо спросила Роз.
– Миша? – Евгений нервно заерзал на сиденье. – Сгорел заживо при пожаре. Печка загорелась, мы не смогли спасти его… Я сам чуть не сгорел. – И он показал на глазную повязку. – Я бросился в огонь, чтобы вытащить его, но было уже поздно.
Брат и сестра смотрели на него с изумлением и одновременно с восхищением. Они оценили его благородный и смелый поступок.
Постепенно они узнавали его все лучше, стали больше ценить.
– Приехали! – заявил он после поворота.
И закашлялся своим обычным скоблящим легкие кашлем.
Они устроились за розовой ширмой.
Заказали суп, предупредив официанта, чтобы в блюдах не было капусты, и с аппетитом поели, запивая отличным китайским пивом. Говорили о жизни, о том, как часто случай, судьба может неожиданно изменить наше существование, сменяя радость и горе, неизменно сопутствующие человеческой жизни. Сослались на историю старика, с которым только что познакомились: случайно наткнулся на выжившего в кораблекрушении человека, и согласились, что никогда не надо терять надежду.
– Я боюсь, – пробормотала Роз после всех сказанных прекрасных слов и положила столовую ложку в глубокую тарелку.
– Завтра утром пойдем туда и, если… – Микаэль старался спрятать тревогу за оптимистической фразой, но так и не смог ее закончить.
– Мы можем ехать, если хотите, – предложил Евгений после наступившего долгого молчания.
– Где здесь туалет? – поднялась Роз.
– Этажом ниже.
– Я с тобой, – сказал Микаэль и тоже поднялся из-за стола.
Как только брат и сестра удалились, Евгений закурил сигарету. Втянул дым и задержал его в легких, но тут же закашлялся, вынул фляжку с водкой и сделал большой глоток, чтобы подавить приступ.
Они вышли из закусочной, когда небо уже пылало краснотой и все вокруг казалось покрытым пурпурной пылью. Роз смотрела на руки, не веря своим глазам: ее кожа приняла странный оттенок в лучах заката. Микаэль искал фотоаппарат в недрах рюкзака.
– Давайте сфотографируемся, – предложил он.
По дороге домой они молчали. Смотрели перед собой, каждый погрузившись в собственные мысли. Они ехали по унылому песчаному плоскогорью, заметно проигрывавшему на фоне остальных цветущих пейзажей полуострова.
Роз уже почти дремала, когда Евгений резко затормозил.
«Надеюсь, он не собирается опять справлять нужду», – подумала она.
– Идите за мной! – позвал он, удивив ее. – Это стоит посмотреть, – объяснил он, вылезая из фургона.
Он довел их до выступа скалы над обрывом. Внизу простиралась долина, пересекаемая медлительной речушкой. Повсюду виднелись десятки гейзеров, подземных источников, периодически выбрасывавших на поверхность фонтаны горячей воды и пара. Они взрывались один за другим, по очереди, с громким пыхтением, как инструменты в оркестре гениального дирижера.
