Она взяла заполненный бланк, внимательно его прочитала и попросила предъявить документы.
– Но вы не брат ему, – заметила она, взглянув на Микаэля испытующе.
– Не делайте поспешных и ошибочных выводов из фамилии, – парировала Роз. – А теперь, прошу вас, скажите нам что-нибудь еще.
Женщина приняла сокрушенный вид.
– Если имя человека, которого вы ищете, вот это, – и она ткнула пальцем в бланк, – мне очень жаль.
– Не Габриэль Газарян? – спросил Микаэль с тревогой.
Женщина отрицательно покачала головой.
– Но в тот вечер сюда привезли юношу! – воскликнула Роз. – Со сгоревшего корабля, оставшегося в живых, – подчеркнула она с пылавшими щеками.
– Совершенно верно.
– И это не Габриэль Газарян?
– Нет.
– Тогда как его звали?
– Мне жаль, но я не могу сказать вам.
Служащая регистратуры смотрела на них с непроницаемым видом, без тени сострадания. Может быть, она думала, что за давностью лет они уже не так сильно чувствовали горе, но она ошибалась.
– Пожалуйста, прошу вас, посмотрите еще, – взмолился Микаэль, когда Роз отворачивалась, сотрясаясь от рыданий.
Женщина напряглась и выпятила подбородок, как бы подчеркивая, что ее эффективность в работе не подлежит сомнению. Она не поддалась на уговоры и не показала им документ, в котором фигурировало имя спасшегося человека.
– Могу я сделать что-нибудь еще для вас? – спросила она, наконец поднимая трубку телефона, чтобы ответить на очередной звонок.
– Нет, спасибо… – Микаэль взял Роз за руку и вывел ее из кабинета.
Евгений ждал их перед больницей, рядом с фургоном, припаркованным во втором ряду. Как только он их увидел, то понял по лицам, что у них ничего не вышло, и помрачнел.
– Мы зря размечтались, – начал Микаэль. – Мальчик, которого старый рыбак выловил в море, не наш брат.
Евгений опустил глаза и уставился в землю.
– Наивно было с моей стороны думать, что после стольких лет я смогу найти моего Габриэля. Это моя беда, я все время цепляюсь за ложную надежду самой себе во вред. – И Роз снова заплакала. – Мне надо смириться, мой брат умер… Умер… Ты был прав, – прошептала она, обратившись к Евгению, – рано или поздно наступает момент, когда надо подчиниться судьбе.
Евгений резко поднял голову и встретился взглядом с Роз. Он и хотел бы сказать ей что-то в утешение, сделать что-то, чтобы показать свое сочувствие, но не посмел и ограничился тем, что смотрел на нее с сожалением и пониманием.
– Я тоже поверил, – сказал Микаэль. – Этот ответ подвигнул бы нас на дальнейшие поиски, – и он горько улыбнулся. – Я уже представлял себе, как обниму моего близнеца.
– Сегодня самый продолжительный день в году, – неожиданно сказал Евгений, глядя в небо.
Его слова частично покрыла сирена «скорой помощи», которая подъезжала ко входу в больницу. Несколько медбратьев бежали, чтобы открыть заднюю дверь кареты.
– Хватит, пойдемте отсюда, – вздохнула Роз.
Все трое сели в фургон, не зная, как быть дальше. Полуденное солнце нагрело крышу машины, и в салоне снова ощущался запах рыбы.
– Что будем делать? – спросил Микаэль.
Роз пожала плечами.
– Я хочу уехать, хочу вернуться домой, – сказала она. Неожиданно она поняла, насколько абсурдной была вся эта затея. – Я скучаю по детям, по дому… – пробормотала она, пока задавалась вопросом, не было ли желание найти Габриэля следствием ее эгоизма, упрямой самонадеянности, с которой она шла против здравого смысла и самой судьбы. Она, как избалованная девчонка, вбила себе в голову, что может переписать историю так, как ей было нужно.
– Есть тут турагентство? – спросил Микаэль. – Нам надо будет забронировать рейс.
– Не волнуйтесь, я все сделаю в гостинице. – Евгений завел двигатель и медленно влился в поток машин. – Чем хотите заняться позже? – спросил он, когда они подъезжали к гостинице.
– Чемоданами.
– Не хотите перекусить?
– У меня пропал аппетит, – сказала Роз.
– Я с удовольствием посмотрел бы на бухту! – воскликнул Микаэль.
– Да, мы можем поехать туда чуть позже. Я думал… – Евгений был смущен и покраснел от стеснения. – Я думал, если у вас нет других планов, приготовить что-нибудь для вас у меня дома.
– У тебя дома? – удивленно спросила Роз.
– Да, было бы уютнее, чем в ресторане, и потом, у меня открывается прекрасный вид.
Брат и сестра посмотрели друг на друга и согласно кивнули, поблагодарив его.
– Но сначала нам надо организовать возвращение и собрать чемоданы, – уточнил Микаэль, пока они парковались у гостиницы.
– Конечно. Я подожду вас столько, сколько понадобится.
– Извини, мы задержались.
– Ничего, я сам только что пришел, – сказал Евгений. В руках у него были сумки, полные покупок, которые он поставил сзади. – Надеюсь, вам нравится рыба?
– Ну зачем ты суетился? – сказала Роз. – Мы не хотим затруднять тебя.
– Да что вы, мне будет приятно. Я хочу, чтобы вы попробовали моего запеченного лосося.
– Где ты его взял в воскресенье?
– У меня есть знакомства, – ответил он с улыбкой.
Они сели в фургон и опустили стекла. Температура воздуха резко поднялась до двадцати четырех градусов – настоящий рекорд для этих мест.
– Вы нашли рейс? – спросил Евгений, держа сигарету снаружи.
– Да, вылетаем в Москву завтра в одиннадцать.
Они свернули на дорогу, идущую в гору, и скоро оставили позади шум городской суеты.
– Мы почти приехали, – объявил Евгений перед очередным поворотом.
Роз посмотрела в окно и залюбовалась великолепной панорамой бухты, словно на открытке. Этот город постоянно менялся. Конечно, многое зависело от места, с которого на него смотрели, но не последнюю роль играло и душевное состояние того, кто его созерцал.
Деревянный дом показался меж раскидистых деревьев. Свежевыкрашенные ярко-голубые наличники выделялись на темном фоне, а вверху, под крышей, бежал резной карниз.
– Вот моя изба! – сказал Евгений с чувством гордости.
Он остановил фургон и вынул сумки с покупками.
– Видите, где мы были вчера? – Он показал гостям вулкан.
– Тебе помочь? – предложил Микаэль.
– Ты давно здесь живешь? – Роз смотрела по сторонам в восхищении. Палисад голубой, как и наличники. Ухоженный газон с кустами роз.
– Два года. Городская жизнь не для меня. – Евгений открыл дверь, толкнув ее ногой, и уже на входе гостей ослепил яркий свет, наполнявший комнату. Он подошел к окну, из которого открывался вид на бухту. – Смотрите, какая красота, – сказал он, распахнув балконную дверь. – Вы пока любуйтесь, а я пойду готовить.
