Ничего.
По крайней мере, до того момента, как первый гость позвонил в дверь.
24
В имение Бедикянов входила усадьба в стиле викторианской неоготики и гектар угодий.
Усадьба была построена в 1870 году, когда лорд Кавендиш, потомок благородного английского рода, породнившегося с королями, и высокий государственный чин, был вынужден переехать в канадскую колонию. Сильная любовь к родине и всему, что окружало его с самого детства, вдохновила его на притязательный проект перемещения в колонию родного дома. Он перевез усадьбу по морю в Канаду – по камешку, каждую дверь, окно, а также всю мебель и предметы обихода. Привлек целую армию архитекторов, бригадиров и каменщиков, которые за семь лет, точно следуя подлинным чертежам, возвели самую красивую усадьбу в Торонто.
И теперь ее новыми владельцами были Бедикяны.
– А здесь совсем неплохо, – иронически заметил молодой водитель, который привез Микаэля на прием.
Они уже проехали ворота и поднимались по аллее, обрамленной красными кленами. Молодой человек посмотрел в зеркало заднего вида на удобно устроившегося пассажира. Тот походил немного на Шона Коннери, уже в возрасте, в роли профессора или писателя. Непростая, таинственная личность. Он был безукоризненно одет – водитель обратил на это внимание, когда заехал за ним к своему шефу, господину Мегояну. На пассажире был костюм цвета «лондонский туман», белая рубашка и красивый темно-синий галстук с мелкими белыми лилиями. По дороге водитель пытался заговорить с ним, поболтать о том о сем, но пассажир был не очень разговорчив, и он оставил его в покое.
– Как тебя зовут? – неожиданно спросил водителя Микаэль.
Молодой человек смущенно кашлянул:
– Дейв, господин Делалян.
– Дорогой Дейв, ты останешься здесь или уедешь?
– Господин Мегоян попросил меня подождать вас.
– Отлично, значит, мы сможем сбежать, когда захотим, – заметил он и впервые слегка улыбнулся.
Наконец за кронами деревьев показался величественный фасад огромного трехэтажного здания, все окна которого были освещены. Множество шикарных машин, среди которых один лимузин, были припаркованы во дворе, покрытом гравием, с кипарисами в гигантских тосканских вазонах, выстроенных в линию и образующих великолепный вход. Лакеи в ливреях спешили принять гостей и проводить в холл, освещенный гигантской люстрой, спускавшейся с потолка.
– Ого! – воскликнул Дейв, не скрывая восхищения.
Распределитель постучал по окошку.
– Прошу, ваше имя?
– Господин Микаэль Делалян.
Мужчина расплылся в улыбке.
– Господин Делалян, это честь для нас, – сказал он и поклонился, приветствуя гостя, еще сидящего в машине. – Мы как раз вас ждали.
Он обошел вокруг машины, что-то говоря по рации, затем открыл дверцу и встал смирно, пока почетный гость не вышел.
– Пожалуйста, не отправляйте его далеко, – пошутил Микаэль и шепнул, показывая на Дейва: – Это мой ангел-хранитель.
Распределитель улыбнулся и указал на свободное место поблизости.
– Я поставлю его на первую стоянку, вон там.
– Спасибо, вы очень любезны.
Микаэль встретился глазами с водителем.
– Надеюсь, ты взял с собой книжку, Дейв, – сказал он и направился к входу, где слуга уже спешил ему навстречу.
Войдя, Микаэль первым делом увидел хозяйку дома, спускающуюся по мраморной лестнице, всю в ярком свете и в цветах. Внизу Роз ждали фотографы, журналисты и операторы, толпившиеся на последней ступеньке, готовые наброситься на нее с вопросами, щелкать фотоаппаратами и снимать на видеокамеры.
– Госпожа Бедикян, повернитесь сюда!
– Ваше платье просто прелестно!
– Пожалуйста, улыбку!
Микаэль стал разглядывать туалет женщины. На Роз было белое платье из тюля с плотно прилегающим лифом и широкой юбкой воланами длиной до самого пола. Модель сама по себе обычная, уже виденная много раз, если бы не десятки бутонов живых роз, прикрепленных к ткани: белых внизу, розовых посередине и ярко-красных от пояса вверх. Единственная пурпурная роза, впечатляющая по форме и размерам, украшала прическу.
– Ребята, не сейчас, после, – говорила Роз, отдаляя прессу и телевидение грациозными жестами. – Микаэль! – крикнула она, как только заметила его.
Она приподняла юбку обеими руками и, лавируя в толпе, побежала ему навстречу. Ее изысканный наряд, непосредственность в выражении чувств, стремительность движений напомнили одну из героинь Толстого. В душевном порыве Роз обняла и поцеловала Микаэля в щеку. Вся сцена была запечатлена многочисленными камерами.
Это была другая Роз, не та замкнутая и сдержанная, которую Микаэль запомнил при первом знакомстве.
– Пойдем со мной, – сказала она ему, отстранившись, взяла за руку и увлекла за собой в сад.
Как только хозяйка дома появилась в крытой галерее, над толпой гостей поднялся восхищенный гул, смешанный с восторгом.
Она спустилась по лестнице, стала переходить от одного гостя к другому, приветствуя представителей высшего общества, принявших ее приглашение.
– Ты сегодня красива как никогда, – сделала ей комплимент жена мэра, маленькая полная женщина, затянутая в платье с головокружительным декольте.
– Кто скрывается за этой маской? – прокомментировала ее лучшая подруга, жена крупного промышленного магната.
Роз всем улыбалась.
Хотя платье, прическа и все приготовления к приему стоили ей немалых усилий и напряжения, в этот момент она вела себя непринужденно и естественно. Увлекая за собой Микаэля, она по дороге радостно приветствовала всех, улыбаясь направо и налево.
– Это Микаэль Делалян, представитель колледжа «Мурат-Рафаэль» собственной персоной, – говорила она, представляя почетного гостя несколькими точными словами.
Микаэль скромно кивал головой и тоже улыбался, стараясь сохранять достоинство.
С огромной сцены, установленной в центре луга, послышались скрипки оркестрантов, заигравших вальс.
– Дорогой Микаэль, первый танец со мной, – попросила она.
– Но я…
– Прошу тебя, – настойчиво повторила она.
Микаэль обнял ее за тонкую талию, она положила руку ему на плечо, и вместе они грациозно закружились под звуки неувядающего вальса.
– Микаэль, где ты научился так вальсировать? Ты просто очарователен, – заметила Роз.
– В колледже, моя дорогая, в колледже.
Она снова улыбнулась, и пока остальные пары присоединялись к ним, украдкой наблюдала за гостями, заметив с огромным удовольствием, что все веселились и, кажется, были рады этой вечеринке.
Это был один из самых счастливых вечеров в жизни Роз.
