– Нарада! – прохрипел он сквозь кровавую пену на губах. – Нарада… ты…
Изо рта его хлынула кровь.
Жрец Бела был мертв.
Танцовщица взглянула на него, взглянула на Кентона и поняла…
– Шаламу! – взвыла она и бросилась на Кентона, вскинув кинжал.
Он не успел вынуть меч, не успел поднять руки для защиты, не успел даже отступить. Клинок обрушился вниз, метя в сердце. Кентон почувствовал, как острие взрезается в кожу…
И уходит влево, вспарывая кожу на ребрах. Шарейн схватила танцовщицу за руку, вырвала у нее кинжал и вонзила его Нараде в грудь.
Мгновение танцовщица продолжала стоять, а затем пошатнулась, как молодое деревце под ударом топора, и рухнула ничком на тело жреца. Последним усилием она обняла его голову и приникла губами к его губам.
Мертвыми губами к губам мертвеца!
Они взглянули друг на друга – Шарейн с окровавленным клинком, Кентон с кровавым следом от этого клинка. Они взглянули на тела жреца Бела и танцовщицы Бела. В глазах Кентона была жалость, в глазах Шарейн ее не было.
– Она бы убила тебя! – прошептала Шарейн. И снова: – Она бы убила тебя!
Ослепительная вспышка грянула за окном, сопровождаемая оглушительным грохотом. Вновь начали бить молнии. Кентон подбежал к дверному проему, раздвинул занавеси, прислушался. Внизу, скрытый туманами, простирался Дом Бела. Он ничего не слышал – но разве можно было что-то различить в звуке грома? Он ничего не слышал и не видел, но…
Кентон чувствовал, что опасность близко, подкрадывается к ним, возможно, взбирается по лестнице, подножие которой скрывал туман, и это сулит пытки и смерть ему и Шарейн.
Он подбежал к окну. Гиги… Сигурд… Зубран! Где же они? Им не удалось подняться по внешней лестнице? Или они сейчас спешат на помощь, прорываясь сквозь стражу? Может, они уже близко?
Может, они больше не встретятся?
Оконный проем был толщиной в три фута. Окно закрывала панель шириной в ярд. Кентон видел, что это панель из плотного прозрачного хрусталя, удерживаемая рычагами в нишах в камне. Он поднял рычаги. Окно распахнулось, и Кентона отбросило назад в комнату дождем и ветром. Сражаясь с ними, он снова подошел к окну, выглянул…
Ступени внешней лестницы были в сорока футах внизу!
Вниз уходила отвесная стена, на которую обрушивались удары бури. По ней невозможно было спуститься.
Кентон осмотрелся, поглядел вверх и по сторонам.
Обитель Бела оказалась огромным кубом на вершине конического храма.
Окно, из которого он выглядывал, располагалось близко к краю – угол куба находился не более чем в ярде справа от него. Слева стена продолжалась еще на двадцать футов, крыша начиналась двадцатью футами выше.
Кентон почувствовал, как Шарейн прижалась к нему сзади, понял, что она пытается что-то сказать ему. Он не мог расслышать ее сквозь грохот бури.
Во вспышке молнии стражи Нергала увидели три силуэта, возникших из тьмы. Поднялись клинки. Один страж бросился бежать. Его крик не успел вырваться из горла – длинные руки схватили его, длинные пальцы свернули ему шею. Его тело полетело с лестницы вниз.
Вот стражи красного святилища упали мертвыми в своей нише.
Вот трое прошли мимо синего святилища Набу, бога мудрости, и обнаружили, что здесь нет стражи. Не было ее и перед белым домом Иштар, и перед золотым святилищем Бела. Но здесь лестница заканчивалась! Все трое остановились, осмотрели каменную стену, вздымающуюся над их головами. До их ушей донесся вопль, который не смогла заглушить даже буря, – вопль танцовщицы Бела, бросившейся на Кентона.
– Кричат оттуда! – Сигурд указал на окно Обители Бела, скрытой от их взглядов.
Они увидели, что лестница примыкает к строению на вершине башни. Но нельзя было заглянуть за угол, даже стоя на последней ступеньке.
– Гиги, у тебя длинные руки! – прорычал викинг. – Подойди как можно ближе к концу лестницы. Сюда! Схвати меня за ноги и брось меня вперед. Я силен, я смогу заглянуть за угол.
Гиги взял его за ноги, поднял, могучими руками швырнул вперед.
И Сигурд, подброшенный, будто лист на ветру, взглянул прямо в лицо Кентона лишь в футе от него!
– Жди там! – прокричал викинг и дал Гиги сигнал ногой, чтобы тот втащил его обратно. – Волк! – сказал он. – Там, в окне, так близко, что может ухватиться за меня! Подними меня снова, Гиги. Когда я пну тебя – отпускай! Затем так же переправим Зубрана. Гиги, ты оставайся здесь, ибо без тебя мы не сможем вернуться. Вытяни руки и будь готов хватать то, чего они коснутся. Быстро!
Снова его бросили вперед, его запястья поймали руки Кентона. Гиги отпустил его. На мгновение его ноги повисли в воздухе, а затем Кентон втянул его внутрь.
– Теперь Зубран! – прокричал Сигурд Кентону и бросился с мечом в руке к двери, где стояла Шарейн.
И вот уже перс, брошенный Гиги, повис над бездной, вот он уже стоит рядом с Кентоном.
Пламя жаровни вспыхнуло, раздутое потоком ветра из открытого окна, заколыхались золотые занавески, светильники у стен погасли. Перс нащупал рычаги в раме и поднял их, запирая окно. Он пожал руку Кентону и обратил взор на тела жреца и танцовщицы.
– Гиги! – вскричал Кентон. – Он там в безопасности? Вас не преследовали?
– Нет, – мрачно ответил перс. – Либо их руки были слишком призрачны, чтобы держать мечи, Волк. Гиги в безопасности. Он ждет, чтобы втащить нас на лестницу, когда мы вылезем через окно – все, кроме одного, – добавил он, вздохнув.
Кентон, размышляя о Гиги и о том, как выбраться, не услышал последней фразы. Он подошел к двери, у которой стояли на страже Шарейн и Сигурд. Кентон обнял любимую и, выпустив ее из объятий, выглянул из-за занавесей. Внизу он увидел отблески света на шлемах, кольчугах и обнаженных мечах. Солдаты прошли уже четверть пути по лестнице, поднимавшейся из Дома Бела, они двигались осторожно, тихо, неслышно, намереваясь застать врасплох жреца Бела в объятиях Шарейн!
Еще оставалось время, минуты, чтобы разработать план. Он надел на голову золотой шлем Бела, взял щит и накинул на плечи алую мантию.
– Сигурд, – прошептал Кентон. – Зубран! Те, кто идет сюда, уверены, что здесь только Шарейн и человек, который лежит на полу. Иначе, прежде чем мы сможем спуститься до середины, солдаты начнут подниматься по внешней лестнице, и нам не спастись! Поэтому, когда те солдаты, которые внизу, подойдут, мы с Шарейн атакуем их. Они не будут пытаться убить нас, лишь поймать. Мы застанем их врасплох, они отступят. Затем возьми Шарейн и передай ее Гиги. За ней последуем мы.
– Первая часть плана хороша, Волк, – прервал его перс. – Но не последняя. Нет, кто-то должен остаться здесь, пока остальные не покинут храм. Иначе, едва они войдут, черный жрец поймет, что произошло. И нас окружат со всех сторон, так что и целый полк не прорвется. Нет, кто-то должен остаться. На время.
