Сегодня я ушла из больницы в четыре часа, намереваясь сразу отправиться домой. Не знаю, о чем я задумалась, но, похоже, эти мысли поглотили меня целиком и полностью – я очнулась в метро, когда садилась на электричку до станции Боулинг-Грин. На ней я доехала бы до Бэттери-парка. Наверное, я по рассеянности чуть не отправилась в магазинчик мадам Мэндилип. Меня это так испугало, что я выскочила из метро и остановилась только на улице. Мне кажется, я веду себя глупо. Я всегда гордилась своим здравомыслием. Нужно поговорить с доктором Брейлем. Мне кажется, у меня начинается нервное расстройство. Нет никаких разумных причин не ходить к мадам Мэндилип. Она очень интересный человек и ясно дала мне понять, что я ей симпатична. Так щедро с ее стороны было предложить мне ту чудесную куклу. Должно быть, она сочла меня грубой и неблагодарной. А ведь Днейра так обрадовалась бы. Когда я думаю о той истории с зеркалом, я чувствую себя Алисой в Стране Чудес. Вернее, Алисой в Зазеркалье. Иногда в зеркалах мерещится всякое. Да еще и жара и тот странный запах на меня повлияли. Я на самом деле не думаю, что мадам Мэндилип не отражалась в зеркале. Наверное, я просто засмотрелась на свое собственное отражение. Глупо вот так убегать и прятаться. Будто ребенок, который боится злой ведьмы. Да, я веду себя как глупый ребенок. Если бы не та девушка в магазине… Но она, безусловно, сумасшедшая! Мне очень хочется пойти к мадам Мэндилип, и я не понимаю, почему так себя веду.
10 ноября
Что ж, я рада, что отбросила свои нелепые предубеждения. Мадам Мэндилип – замечательный человек. Конечно, есть в ней что-то странное и непонятное, но это все потому, что она так отличается от всех людей, которых я знаю. А еще потому, что у нее в комнате жизнь кажется совсем другой. Уходя оттуда, я будто покидаю зачарованный замок и оказываюсь в пресном мирке серых будней. Сегодня я решила, что вечером схожу к ней прямо после работы.
И в тот момент, когда я приняла это решение, у меня стало так легко на душе. У меня будто гора с плеч свалилась. Мне уже неделю не было так радостно.
Когда я вошла в магазин, та белокожая девушка – ее зовут Лашна – посмотрела на меня так, будто вот-вот расплачется. И сказала странным сдавленным голосом:
– Помните, что я пыталась спасти вас!
Мне это показалось таким смешным, что я начала смеяться и никак не могла остановиться.
А потом мадам Мэндилип открыла дверь, и, когда я взглянула в ее глаза и услышала ее голос, я поняла, почему мне было так легко на сердце – я словно вернулась в родную страну, исстрадавшись от тоски по отчему дому. Ее прелестная комната уже ждала меня. Буквально. Только так я могу описать свои ощущения. Мне показалось, что эта комната живая, она исполнена бурлящей энергии, как и сама мадам Мэндилип. Комната будто была продолжением ее самой – вернее, ее глаз, рук и голоса. Мадам Мэндилип не спросила меня, почему меня так долго не было. Она принесла мне куклу. Та оказалась еще чудеснее, чем прежде. Но мадам Мэндилип сказала, что ей еще кое-что предстоит доделать. Мы сидели и болтали, и вдруг она сказала:
– Моя дорогая, я хочу превратить вас в куклу.
Именно так она и выразилась, и на мгновение я испугалась, вспомнив свой кошмар, в котором я очутилась в зазеркалье и никак не могла оттуда выбраться. А потом я поняла, что это была всего лишь фигура речи и мадам Мэндилип имела в виду, что хочет сделать куклу, которая была бы похожа на меня. Я рассмеялась и ответила:
– Ну конечно, вы можете превратить меня в куклу, мадам Мэндилип.
Интересно, кем были ее предки? Каков ее народ?
Она рассмеялась, и ее глаза показались мне еще ярче и выразительнее, чем прежде. Мадам Мэндилип принесла воск и начала лепить из него мою голову. Ее прекрасные длинные пальцы так и мелькали в воздухе, будто каждый жил своей, отдельной жизнью. Я с восторгом наблюдала за ней. И вдруг мне захотелось спать.
– Дорогая моя, вы не откажетесь раздеться, чтобы я могла вылепить тело куклы? Не смущайтесь, я ведь всего лишь старая женщина.
Я не возражала, вот только в сон клонило невыносимо.
– Я не против. Конечно, не откажусь.
И я встала на небольшой табурет, наблюдая, как воск приобретает четкие очертания женского тела. Я знала, что они идеально повторяют мои формы, хотя чувствовала себя настолько сонной, что едва могла разлепить глаза. Настолько сонной, что мадам Мэндилип пришлось помочь мне одеться. Наверное, я все-таки уснула – я вскинулась оттого, что мадам Мэндилип потрепала меня по руке.
– Мне жаль, что я так утомила вас, милая. Останьтесь, если хотите. Но если вам нужно домой, то уже вечереет.
Я взглянула на часы – все еще очень хотелось спать, и я едва разглядела стрелки на циферблате, но поняла, что действительно уже очень поздно. А потом мадам Мэндилип коснулась моих век и я мгновенно проснулась.
– Приходите завтра и заберите куклу, – сказала она.
– Я должна заплатить вам, сколько смогу.
– О, вы уже все оплатили сполна, дорогая. Вы ведь позволили превратить вас в куклу.
Мы обе засмеялись, и я поспешно вышла. Белокожая девушка за прилавком говорила с каким-то покупателем, но я крикнула ей:
– Прощайте!
Наверное, она не услышала, потому что ничего не ответила.
11 ноября
Я забрала куклу. Днейра в восторге! Я так рада, что не прислушалась к своим глупым предчувствиям. Днейрочка еще никогда не была так рада моим подаркам. Она обожает новую игрушку! Сегодня вечером я опять ходила к мадам Мэндилип, чтобы она могла доделать куклу. Она гений. Правда, гений! Так странно, что она держит эту маленькую лавку, ведь она могла бы прославиться на весь мир своим творчеством. Кукла – вылитая я! Мадам Мэндилип попросила у меня прядь волос, чтобы наклеить их кукле на голову, и, конечно же, я согласилась. Она сказала, что эта кукла не та, в которую она меня превратит. Мол, та будет намного больше. Это всего лишь модель, с которой она будет работать. Я сказала, что и эта кукла кажется мне идеальной. Но мадам Мэндилип говорит, что та, другая, кукла будет намного долговечнее. Может быть, она подарит мне куклу-модель, когда завершит работу? Мне так хотелось отдать пупса Днейре, что я не стала задерживаться в магазине. Уходя, я с улыбкой попрощалась с Лашной, но девушка лишь равнодушно кивнула мне в ответ. Мне даже подумалось, что она ревнует меня к мадам Мэндилип.
13 ноября
Сегодня я впервые села за дневник с того дня, как одиннадцатого ноября столь ужасная смерть забрала мистера Петерса. В тот день я только сделала заметку о кукле Днейры, как мне позвонили из больницы и сказали, что мне придется выйти на ночное дежурство. Конечно же, я согласилась. А зря! Я никогда не забуду тот ужасный случай. Никогда! Мне не хочется ни писать, ни думать об этом. Вернувшись домой тем утром, я не могла уснуть, все бродила по комнате, стараясь выбросить из головы лицо бедняги. Я думала, что за годы работы научилась не сопереживать пациентам. Но что-то было в этом случае такое… А потом я подумала, что если кто-то и поможет мне отвлечься, так это мадам Мэндилип. Около двух часов дня я отправилась к ней в магазин. Мадам была в зале вместе с Лашной. Она удивилась, увидев меня так рано. И не была рада моему приходу – или мне так только показалось из-за моего взвинченного состояния. Как только я вошла в ее чудесную комнату, мне сразу стало легче. Мадам что-то мастерила из проволоки, но я не смогла разглядеть, что именно, поскольку она усадила меня в большое уютное кресло и сказала:
