Пьеро Несчастливый (1471–1503)
Лоренцо наследовал его сын Пьеро, умственные способности которого отец оценивал так невысоко: «Мой старший сын глуп…». Но недостаток талантов у наследника правитель компенсировал направленным образованием. С самого рождения Пьеро готовили к управлению республикой. Его учителем был Полициано, полный стремления привить воспитаннику любовь к добродетели и ненависть к порокам: «Человек рождается для того, чтобы быть полезным человеку», – внушал он. Время показало, что ученик плохо усвоил назидания своего мудрого учителя.
Уже в традицию вошло обыкновение передавать власть в городе, как королевский престол, старшему сыну дома Медичи. Чувствуя приближение смерти, Великолепный призвал своего первенца, убеждая его уважать республиканские идеалы. «Иначе, – пророчествовал умирающий, – власть над Флоренцией будет потеряна фамилией».
Обстоятельства не благоприятствовали Пьеро.
Через два года после смерти Лоренцо в роковом для Италии 1494 году умер Ферранте Неаполитанский. Оставшиеся правители Италии не сумели ни насытить, ни обуздать честолюбие Людовико Моро.
Похоронив племянника, смерть которого, возможно, наступила не от вполне естественных причин, он принял решение захватить власть, оттеснив от трона детей Изабеллы Арагонской. Это привело всю Италию к войнам и бедам.
Пьеро возглавил республику после смерти отца и в течение недолгого мирного периода пытался поддерживать хрупкое равновесие между итальянскими городами-государствами, в свое время с трудом достигнутое Лоренцо.
Кончина отца в 1492 году призвала во Флоренцию семнадцатилетнего кардинала Джованни, откуда он в июле вернулся в Рим, чтобы принять участие в конклаве
[21]. Вопреки его желанию папой был избран Александр VI, Родриго Борджиа. Джованни вновь оказался в родном городе и вместе с братом старался удержать власть своего дома. Здесь он оставался до катастрофы 1494 года, которая заставила его бежать из Флоренции.
Проявляли строптивость тосканские города-вассалы: в Пизе жители опрокинули и вдребезги разбили флорентийского льва, а на его место поставили статую Карла Французского.
Эпоха не благоприятствовала новому правителю. Старые связи рвались, образовывались новые комплоты, сулившие войны и разрушения. И в самой Флоренции было неспокойно. Набирал силу Савонарола, граждане внезапно ощутили воскресшую привязанность к религиозным обрядам и догмам, городская аристократия воспряла, уже не боясь стальной, хотя и обтянутой бархатной перчаткой, руки Великолепного.
Вместе со своей высокомерной супругой Альфонсиной Орсини, которой он безропотно подчинялся, Пьеро наделал множество тактических ошибок. Их никогда бы не совершил Лоренцо. Пьеро не обладал чарующей обходительностью отца; напротив, отличался грубостью и заносчивостью. За короткое время своего правления он сумел настроить против себя горожан и оттолкнуть большинство союзников Флоренции.
Чтобы убрать возможных соперников, он велел схватить двух своих дядей, Лоренцо и Джованни Медичи, двоюродных братьев отца. Для горожан это было подобно удару грома. Никогда Медичи не поднимали руку на своих, предоставив взаимное истребление правителям Милана, Вероны, Болоньи, Феррары. Никогда еще решетки и кинжал не заправляли в их роду политикой. К счастью, оба дяди перед казнью сумели бежать к королю Карлу, который предоставил им защиту.
Внезапно пошел снег. Он падал на город несколько дней и не таял. Люди рассматривали снегопад как грозное знамение. Пьеро советовался со своим канцлером Биббиеной, как успокоить город. Канцлер предложил устроить празднества, как это делал Лоренцо. Но невозможно было в короткое время расчистить улицы от снега. Вспомнили о Микеланджело: правитель приказал ему изваять огромную фигуру человека из снега и обратить этот странный снегопад в шутку. Все снова заговорят о Флоренции, в которой люди забавляются, глядя на снежного исполина, – в городе все хорошо. Скоро огромный снеговик, настоящее чудо ваяния, был готов. Правитель наградил художника, но так оскорбительно, как будто швырнул подачку лакею. Однако цель была достигнута – горожане на время успокоились.
Микеланджело Буонарроти происходил из старинной флорентийской семьи и из титанов Возрождения, пожалуй, был самой грандиозной фигурой. «Он был великим скульптором, великим живописцем, великим архитектором и великим поэтом». Он обучался у знаменитого в то время художника Д. Гирландайо, затем сблизился с образованными людьми из окружения Лоренцо Великолепного, чтившими античное искусство и философию платонизма. К этому времени он уже прославился, создав из мрамора знаменитую композицию «Пьета» (Скорбь о Христе). Микеланджело был знаком с правителем с детства и довольно хорошо представлял себе его мировоззрение. Но то, что Пьеро так по-простецки распорядился его талантом, глубоко оскорбило художника.
Пьеро, красивый и распутный молодой человек, сделал целью своей жизни чувственные наслаждения и физические упражнения. Он привык славить меч и чтить его силу. Этот потомок знаменитой фамилии был гораздо больше похож на своих предков со стороны матери, воинственных Орсини, чем на вдумчивых миролюбивых Медичи.
Заносчивостью и самовластными замашками правитель возбудил к себе ненависть всех без исключения. Сначала старые родовитые купеческие семьи еще воздерживались от открытых проявлений недовольства. Горожане признавали и помнили широкую популярность умного, удачливого Лоренцо, сумевшего придать городу невиданные ранее роскошь и блеск. У Пьеро не было ничего, кроме надменности и неумеренной жажды веселья. Престиж государства падал. Теперь Флоренция уже не могла называться главнейшим государством Италии.
У Пьеро появилась навязчивая идея убрать с площади Синьории донателлову «Юдифь». Все дурное, что случалось когда-либо с Медичи, он приписывал влиянию этой статуи. После восстания Пацци ее хотели совсем разбить. Но Лоренцо никогда не позволил бы уничтожить донателлову скульптуру, хоть и приносящую несчастья. Теперь намерение Пьеро избавиться от статуи, олицетворяющей республику, стало тем предлогом, за который готовы были ухватиться набиравшие силу республиканцы.
Пико де Мирандолла и Анджело Полициано умерли вскоре после смерти Лоренцо Великолепного. Полициано был болен. Всеми поносимый, оклеветанный и презираемый гражданами из-за своей тогда еще новой в Старом Свете дурной болезни, злорадные слухи о происхождении которой скоро разнеслись по всему городу, он мог не выдержать такого испытания, как смерть своего великого друга. Мирандолла как будто ничем не болел. Но оба они стали ярыми приверженцами Савонаролы, а Пико был к нему особенно близок. Секретарь графа признавался, что давал своему патрону некое питье, после чего наступила смерть. Экспертиза, проведенная в наши дни, показала, что оба лоренцовых друга умерли, скорее всего, от отравления мышьяком. Так кто же заказчик этого преступления? Может быть, Пьеро? – робко задают вопрос современные историки. Но никаких документальных и исторических подтверждений этому предположению не существует.
