1503 год принес с собой как избрание папой Джулиано делла Ровере под именем Юлия II, так и гибель Пьеро Медичи.
Джованни, который стал теперь главой фамилии, не скрывал от себя, что, кроме изменения в политической ситуации, ничто не может возвратить его дому владычество над Флоренцией. Вследствие своего широко простирающегося покровительства, большого великодушия и плохого знания дел, он часто находился в очень трудных обстоятельствах; но, несмотря на все затруднения, он твердо верил в свою счастливую звезду. По его убеждению, человека к отличию возносит судьба – этим он утешал своих родных. Ничто не может подвести их, если они не сдадутся сами. Что до него, как бы ни были пусты его сундуки, он сохранял щедрость к ученым и литераторам, музыкантам и художникам. Это великодушие нравилось римлянам совершенно так же, как его мягкость и приветливость. Кардинал Санта Мария ин Доминика стал одним из самых любимых членов Священной коллегии.
Беззаботность кардинала Медичи была удивительной; и она никогда не покидала его, даже при самых угрожающих обстоятельствах. Правда, сын Лоренцо вел более мирскую жизнь, чем многие из старых кардиналов; однако больше всего он отличался своим достоинством и приличием манер.
11 апреля 1512 года испанско-папская армия потерпела жестокое поражение от французов при Равенне, при котором кардинал Медичи был взят в плен и увезен в Милан. Когда он там находился, Юлий II послал ему полномочия даровать разрешение от церковных осуждений многочисленным французам, которые умоляли об этой милости; и вскоре пленник увидел себя окруженным просителями. После поражения французов было условлено, что кардинал Медичи поедет во Францию как заложник. Но здесь подтвердилась вошедшая в поговорку удачливость его семьи: во время пересечения реки По он успешно ускользнул от французов и бежал в Болонью.
Было нетрудно заставить Юлия II понять, что ничто не может разрушить французское влияние в Центральной Италии, кроме перемены в управлении Тосканой. Когда, наконец, была объявлена война против Флоренции, кардинал Медичи в свите генерала Кардоны, вновь вступил на землю родной страны. Патриции ворвались во дворец и добились отставки Содерини. Должность пожизненного гонфалоньера была упразднена, старые учреждения восстановлены.
Джованни был свидетелем разграбления Прато, где тщетно пытался умерить зверства испанцев. После того как бескровная революция восстановила владычество его семьи во Флоренции, кардинал 14 сентября 1512 прибыл туда жить. Но хотя и он, и его брат Джулиано делали все, что могли, чтобы снискать одобрение, город оставался в состоянии волнения. Был выявлен заговор с целью свержения Медичи, когда вдруг пришло известие о смерти Юлия II. Кардинал поспешно направился в Рим, чтобы принять участие в конклаве.
Приверженцы Медичи с большим искусством держали свою кандидатуру в тайне до подходящего момента. Главное препятствие к возведению его на папский престол заключалось в его крайней молодости. Но здесь ему помогло то обстоятельство, что даже во время заседания конклава ему пришлось пройти через тяжелую операцию по поводу фистулы, от которой он страдал. Это, казалось, исключало всякую вероятность достижения им преклонного возраста и обещало возможность скорой организации новых выборов.
Но больше всего рекомендовали Медичи избирателям блестящее имя его семьи, выдающееся положение, которое он занимал при Юлии II, и то, что он стоял на стороне противников Франции, не говоря уже о его личных качествах: миролюбии, великодушии и безупречной нравственности. Все это привлекало более молодых кардиналов, которые полагались на его мягкость, доброту и снисходительность.
Суровость, с которой был подавлен заговор Босколи
[22] против правления Медичи во Флоренции, была ему совсем не по вкусу. Историки, освещающие это время, полагают, что папа пожелал бы простить преступников, если бы флорентийское правительство сразу после вынесения приговора не отдало приказ об их казни. Однако в осуществлении освобождения остальных заключенных он достиг успеха. Большое впечатление произвело примирение Медичи и их вечных противников Содерини. Пьетро Содерини, жившему в изгнании в Рагузе, папа разрешил вернуться в Рим, причем в это же время ему были возвращены его конфискованные владения. Чтобы на будущее положить конец вражде, был предложен брак между Медичи и Содерини.
В первые дни конклава Рафаэло Риарио был грозным соперником Медичи, ибо даже некоторые из более молодых кардиналов были склонны поддерживать племянника Сикста IV. Но, как утверждали злые языки, мешки с золотом из Флоренции сделали свое дело.
Сторонники Медичи всю ночь дежурили для предотвращения фальсификации результатов выборов. Рано утром 11 марта после повторного голосования было объявлено, что сын Лоренцо Великолепного избран папой.
Кардинал Фарнезе огласил результат избрания находившемуся снаружи народу, который воспринял его с проявлениями радости. Крик «Палле! Палле!» долго звучал по улицам Вечного города. Флорентийские купцы, пребывавшие в Риме, свидетельствуя о своей радости, превосходили один другого.
На долю Медичи, как старшего кардинала-диакона, выпало зачитывать избирательные бюллетени. Делал он это скромно и спокойно. Он взял имя Лев, и принял в качестве девиза первый стих сто девятнадцатого псалма: «К Господу воззвал я в скорби моей, и Он услышал меня».
Изумление, вызванное избранием человека, еще не достигшего тридцати восьми лет, было так велико, что многие едва могли поверить в результат конклава. Если некоторые и сетовали на молодость папы, а другие развлекались, насмехаясь над его слабым зрением, то общая радость была неподдельной, поскольку Джованни Медичи был одним из самых популярных членов Священной Коллегии. «Это был лучший выбор, который можно было сделать, – говорил швейцарский посланник Петер Фальк, – ибо Джованни Медичи склоняется к миру, и так же мягок и умерен, как Юлий II был неистов и груб. В течение столетия Церковь не имела папы, который мог бы сравниться с этим. Каждый поздравляет себя с этим избранием. Только более старые кардиналы не могут скрыть своего разочарования от возведения на престол человека столь молодого, что он, кажется, пресекает все их надежды когда-либо достигнуть высшего достоинства».
Политические причины, способствовавшие избранию Медичи, сформулированы историком Франческо Веттори. «Была надежда, – пишет он, – что тот, кто обладает властью во Флоренции, будет достаточно могуществен, чтобы сопротивляться как Испании, так и Франции, двум великим державам, которые соперничали за верховенство в Италии, а следовательно, в Европе».
Когда всего через десять часов после того, как произошло избрание, эта новость достигла Флоренции, радость горожан была безграничной. Не жалели никаких расходов, чтобы отпраздновать это великое событие – сын города на Арно достигал высшего достоинства в первый раз. Друзья Медичи тешили себя самыми волшебными надеждами, а их врагам оставалось только сохранять спокойствие и ожидать дальнейшего развития событий.
