Он повернулся к нам с Яшкой.
— А Титов!.. Ну что же Титов. Он большой умница. Уходит Титов. — Данилов ткнул пальцем наверх. — Он и собирался туда. А мы уж завершим, так сказать, начатое.
Нам бы с Яшкой вскочить на ноги, да заорать от переполнявших чувств лужёными глотками, но нас словно гвоздями к стульям прибили — мы боялись спугнуть свалившееся на нас счастье…
Когда, ближе к вечеру, мы уже прощались, Данилов, провожая нас, шепнул:
— Забегите к Егорову. Знаете, где он живёт?
— Знаем. Я у него был, — выпятил грудь Яшка.
— Вот и хорошо. Думаю, он никуда не уехал. Скажите, что я его завтра к себе жду с утречка.
— По Требухову? — опять выскочил Яшка.
— Угу. Только не следует ему ничего говорить про наши секреты. Хорошо?
Мы молча кивнули.
— Как думаешь, не доверяет Дед Кирьяну? — начал Рубвальтер, лишь мы оказались на улице.
— Есть отчего, — помолчав, буркнул я. — Больно у Кирьяна Спиридоновича твоего быстро всё получилось. И обрез, и самострел, и…
— А тогда ты не сомневался.
— А что я?
— Ну, голова-то у тебя есть!
— А ты? Когда на карачках протокол писал под диктовку?
— Знаешь, иди ты!
— Сам иди туда же!
Так, не разговаривая больше и дуясь друг на друга, мы подошли к трёхэтажному каменному дому в тихом переулке.
— Вон, окно угловое, — поднял руку Яшка. — На втором этаже. Он один проживает в квартире. У него никого.
— Что-то света нет.
— А зачем ему свет? — Яшка сплюнул. — С работы попёрли. Вынужденный отдых. Спит, наверное. Принял на грудь — и на покой.
— Ну что? Поднимемся? — не решался я. — Может, с утра завтра? Чего человека булгачить?
— Давай уж всё разом. — Яшка был настроен воинственно. — Как бы он утром лыжи куда не навострил.
Мы поднялись и позвонили. За дверью была тишина.
— Действительно, спит. Обычно у него телевизор надрывается. — Яшка постучал в дверь и навалился на неё плечом с досады.
Дверь легко отворилась, да так, что мой приятель едва не упал внутрь.
— Вот чёрт! — ухватился он за косяк. — Открыто…
Мы, подталкивая друг друга, зашли в тёмный коридорчик.
— Погляди сбоку, — подсказывал Яшка. — Да не там. Вверху сбоку справа. Там кнопочка у него.
Я нащупал кнопку, загорелась лампочка над нами.
— Ты, приятель, здесь оказывается, не раз бывал, — пожурил я Яшку. — Заглядывал к Кирьяну Спиридоновичу-то? Признавайся.
— Люди! — не отвечая, отодвинул меня Яшка в сторону. — Погоди. Здесь ещё один выключатель есть. Кирьян Спиридонович, наверное, в зале, как обычно, отдыхать изволит.
Он зажёг свет в другой комнате и заглянул туда.
— Что там?
Яшка не шевелился.
— Что там? — я оттолкнул его от двери и сунулся сам.
Прямо передо мной висли неестественно синие ноги в полосатых трусах.
XII
В первые минуты, как Дед ни упорствовал, здесь кого только не перебывало. Его, хотя и привезли одним из первых вместе с Мигульским, но следом прикатил длинный Титов с эскортом оперативников, с толпой криминалистов и медиков и начал командовать парадом. Дед пробовал вмешаться, но Мигульский поднёс палец к губам и, ни слова не говоря, кивнул ему, мол, утихомирься. Дед махнул рукой, пристроился к подоконнику и оттуда наблюдал за происходящим.
Надо сказать, получалось у нового следователя лихо: медики возились у трупа, над которым чуть раньше они срезали верёвку и разместили тело Егорова тут же под люстрой на полу; криминалисты, словно муравьи, расползлись по комнатам, обнюхивая каждый дверной косяк и тёмный угол, рассматривая любую мало-мальски подозрительную деталь; сам Титов, стоя посередине, бодро диктовал протокол, который строчил Яшка. Он, не в пример мне, успел вклиниться в этот сумасшедший процесс, пока я метался по соседям в поисках понятых.
Мигульский понаблюдал, походил по комнатам, побеседовал с грудастой заместительшей, которая подоспела чуть позже остальных, и начал поглядывать на часы, явно ожидая новых действующих лиц, и они не заставили себя ждать. Все услышали шум, тревожный скрежет тормозов, и через считанные секунды на порог вбежал кривоногий плотный здоровяк с круглым, но чуть перекошенным лицом. Он будто уже заранее морщился недовольно и даже пожёвывал губами, словно собирался сплюнуть.
— Здравствуйте, Виктор Антонович, — сделал к нему шаг Мигульский, развёл руки в стороны, — Вот…
— Вижу, — оглядел враз всех заместитель прокурора области.
Я узнал Колосухина, хотя и видел его мельком издалека.
— Что медики?
— На затылке отыскали гематому…
— Значит, в петлю повесили?
Мигульский опять развёл руки и помрачнел, будто вешал он.
— Кто обнаружил?
— Стажёры нашли.
Колосухин отыскал глазами среди гурьбы сначала Яшку, а потом и меня:
— Молодёжь, значит, и здесь нас опережает. Так, так…
Я только теперь приметил за спиной заместителя Клавдию Ефимовну Течулину. Старшему помощнику прокурора области по кадрам быть здесь никакой необходимости, по моему разумению, не имелось, однако…
Между тем Колосухин взял под руку Мигульского и отошёл с ним в другую комнату, Течулина, поздоровавшись с каждым за руку, улыбнулась и нам с Яшкой, а затем притулилась близ Деда.
— Как самочувствие, Иван Степанович? — услышал я.
— По обстановке, — буркнул Дед. — А вообще хоть сейчас на старт.
— Да я вижу, вы уже стартанули?..
— Я же пацанов-то к Кирьяну послал, — опять поморщился Дед. — А они его в петле нашли. Они мне и позвонили.
— Титов же есть.
— А что Титов? — Дед отвернулся в окно. — Вон ваш Титов… командует. Я ему мешаю?..
— Да я не про это, — не смутилась кадровичка. — Здоровье-то ваше?
— А что здоровье? Здоров, как бык! — покраснел лицом Дед.
— А я с врачами говорила, — тихо успокаивала его Течулина. — Вам бы ещё полежать.
— На работу выйду с понедельника, — отрезал Дед. — И не вызывайте меня больше к себе по этим вопросам. Я на пенсию не собираюсь.
— А кто вас вызывал? — удивилась ещё тише кадровичка.
— Вы! В прошлый раз кто звонил в приёмную? — Дед уже негодовал. — Я же к вам после этого и припёрся.
— Нет, Иван Степанович, — Течулина даже за рукав Данилова взяла. — Я не звонила. И не вызывала вас. А то, что пришли, так это всё равно неплохо. Мы очень хорошо поговорили.
