На самом деле Быков понимал, что не сумеет усидеть на своем насесте, держа на весу взрослую и далеко не худенькую женщину с рюкзаком на спине. Страховка была нужна, чтобы придать Морин уверенность, в этом заключалось ее основное предназначение. Конечно, натягивая веревку, Быков упрощал англичанке задачу, но выбираться ей предстояло самостоятельно. Стоит ей оплошать, и они сорвутся со скалы вдвоем. И в этом случае оставалось уповать на то, что смерть будет быстрой и легкой.
Быков недооценил свои силы. Один раз Морин чуть не упала, и удержал ее лишь страховочный трос. Рука Быкова, обмотанная веревкой, побагровела, а потом и посинела, пока он, рыча, напрягал все силы, чтобы не соскользнуть с карниза. Какая сила предотвратила падение? Сам ли он сумел сделать то, что сделал? Это не имело значения. У него получилось. Удерживаемая страховочным тросом, Морин умудрилась найти выступы в стене, схватиться за них и продолжить восхождение.
Когда она добралась до Быкова, закатные краски погасли; приближалась ночь.
– Если хочешь, можем переночевать здесь, – предложил он. – Я могу не спать, мне не привыкать. Прослежу, чтобы с тобой все было в порядке.
– Нет, на этом карнизе я поседею от страха, – сказала Морин, с трудом переводя дыхание. – Пойдем дальше. Я хочу спать на ровной земле, а не на этом уступчике.
Боясь, что со временем решимость покинет ее и все еще больше усложнится, Быков не стал спорить. Дойдя до конца карниза, он обнял теплую скалу и неожиданно для себя оказался на площадке, достаточно широкой для того, чтобы вместить несколько человек. Вероятно, когда-то так и случилось, потому что, когда Морин присоединилась к Быкову, он показал ей поржавевшие остатки доспехов под камнями:
– Кираса и каска, смотри.
– Испанские конкистадоры и сюда добрались, – пробормотала девушка, глядя не столько на латы, сколько вниз, где скапливался густой полумрак.
Ее шея была опасливо вытянута вперед, одной рукой Морин держалась за базальтовый выступ.
Быков попытался представить на ее месте средневекового вояку. Конкистадоры, стремившиеся завладеть американским континентом, отличались не только чудовищной жестокостью, но и такой же чудовищной жадностью, не знавшей границ. Сюда их завела золотая лихорадка, а потом всех по очереди прикончила лихорадка настоящая. Или же авантюристов перебили индейцы? Во всяком случае, пока Быков и Морин поднимались по каменным уступам, похожим на великанские ступени, на глаза им попалось несколько ржавых обломков, а потом и алебарда без древка.
– А они думали, что мир лежит у их ног, – прокомментировал Быков, подавая руку Морин, чтобы помочь ей вскарабкаться на валун, где стоял сам.
– Хочешь сказать, все было зря? – спросила она, шумно дыша и убирая с лица влажные пряди волос.
– Это открытие принадлежит не мне. Все это прекрасно сформулировано в Книге Экклезиаста.
– Я не согласна. Без человеческих усилий, которые Соломон считал напрасными, не было бы никакого прогресса.
Быков поднял брови:
– По-твоему, конкистадоры принесли сюда прогресс?
– В конечном итоге – да, – уверенно кивнула Морин. – Не станешь же ты утверждать, что мир был бы лучше, если бы в нем заправляли какие-нибудь первобытные людоеды? – Она хихикнула. – Кстати о людоедах. Я так хочу есть, что лучше накорми меня чем-нибудь, иначе ночью я за себя не отвечаю.
– Я завернул несколько ломтей мяса в душистые листья, – сообщил Быков. – Надеюсь, оно не испортилось. Ничего, в случае чего, душок можно перебить запахом дыма.
– Неожиданное решение. Но я на все согласна.
Ночь уже почти вступила в свои права. На небе высыпало превеликое множество звезд, висящих гроздьями, растянувшихся ожерельями, образующих геометрические фигуры и просто разбросанных как попало. Серп луны блестел среди них, отливая красным. Небо еще не почернело, а сохраняло тот удивительно красивый фиолетовый цвет, который обычно предшествует полной темноте.
Увлекая Морин за собой, Быков перевалил через последний валун и очутился на краю обширного плато, границы которого тонули в чернильном мраке. Покрутив головой, он понял, что вести поиски в потемках бесполезно. Вместо этого, сложив ладони рупором, Быков минут пять громко звал Камилу и Виктора, но ответом ему было лишь насмешливое уханье какой-то ночной птицы.
– Хватит, – попросила Морин, поежившись. – А то привлечешь внимание какого-нибудь медведя.
– Тут не водятся медведи, – ответил Быков, но шуметь перестал.
Забравшись в кусты, он наломал веток, нагреб сушняка и развел небольшой костер. Наколов куски мяса на прутья, путешественники стали поджаривать их, обсуждая свои дела.
– Завтра постараюсь встать пораньше, – пообещал Быков, глядя в огонь, отбрасывающий оранжевые блики на его заметно осунувшееся лицо. – Если это воздушный шар, в чем я почти не сомневаюсь, то Камила и Виктор должны быть где-то поблизости.
– Если только…
Морин не договорила.
Быков нахмурился.
– Они не погибли, – сказал он. – Не могли погибнуть. Судя по тому, что шар приземлился на плато, он терял высоту постепенно. Возможно даже, что его нарочно посадили именно тут.
– Да, конечно, – кивнула Морин и впилась зубами в полусырое мясо.
Быков подумал, что выглядит она в этот момент не очень эстетично, и последовал ее примеру.
После трапезы сил хватило лишь на то, чтобы разложить на земле палатку и закутаться в нее. Они уснули как убитые. Ночью Морин вздрагивала и тоскливо стонала. Ей снилось, что она все-таки сорвалась в пропасть.
Глава 14
Бадди-дружище
Проснувшись на рассвете, Быков прислушался к ощущениям в ноющих костях и мышцах и решил дать им отдохнуть еще несколько минут. Закончилось это тем, что он благополучно уснул и проснулся как от толчка, когда солнце стояло уже довольно высоко. Морин мирно сопела в две дырочки, избавившись наконец от ночных кошмаров. Быков не стал ее будить. Торопиться было некуда. Скорее всего, их путешествие закончится уже сегодня. Каким будет его финал, радостным или печальным? Это очень скоро предстояло выяснить.
Ковыляя на затекших ногах, Быков начал обходить местность. Мускулы отзывались болью на каждое движение: сказывалась вчерашняя нагрузка во время восхождения. Пытаясь сориентироваться, Быков подошел к краю плато и поискал на противоположном склоне то место, где он и Морин прятались от дождя.
Обронив удовлетворенное «ага», он двинулся направо. Примерно через полкилометра стал виден желтый предмет, из-за которого был совершен опасный подъем на плато. С каждым шагом становилось все более очевидно, что никакой это не воздушный шар. Это была палатка – маленькая, скорее всего, одноместная.
Ее установили на самом краю по той простой причине, что именно тут росло единственное раскидистое дерево, дающее тень и способное укрыть от дождя. Нетрудно было предположить, что неизвестный путник или путники расположились здесь временно, перед спуском в ущелье либо сразу после подъема из него.
