При этом штабом Юго-Западного фронта был допущен целый ряд достаточно серьезных промахов.
Оборонительная полоса 15-го стрелкового корпуса оказалась чрезмерно растянутой по фронту – до 60 километров. Из-за неполной укомплектованности 62-й и 200-й стрелковых дивизий наша оборона представляла собой одну прерывистую позицию. Полоса прикрытия (предполье) и вторая полоса обороны – не предусматривались. Артиллерийская поддержка практически отсутствовала, так как два корпусных артполка находились на других участках фронта. Подступы к переднему краю обороны с севера не были заминированы из-за отсутствия мин и взрывчатых веществ. У командиров не осталось подвижных резервов, а расположенный в районе Чернигова 9-й механизированный корпус армейского подчинения не имел танков и занимал оборонительный рубеж на ближайших подступах к этому городу.
Так как 5-й армии предстояло одновременно решать несколько важнейших задач, выходящих за пределы ее реальных боевых возможностей, генерал Потапов решил сначала задействовать максимум своих войск для быстрейшей ликвидации окуниновского плацдарма, а затем перебросить высвободившиеся силы на север против 2-й немецкой армии, продвигавшейся на черниговском направлении.
Бои на северном участке фронта 5-й армии начались в ночь на 28 августа, когда отряд 260-й пехотной дивизии вермахта из двух рот с тремя танками в 23 часа 30 минут ворвался на передний край обороны 62-й стрелковой дивизии.
В тот же день 131-я, 260-я, 134-я и 17-я пехотные дивизии противника перешли в наступление на всем фронте 15-го стрелкового корпуса, нанося удары в стыке 62-й и 200-й стрелковых дивизий, а также в разрыв между 200-й и 193-й стрелковыми дивизиями. В ходе двухдневных ожесточенных боев, опираясь на свое, трех-четырехкратное превосходство и мощную поддержку авиации, враг потеснил наши части на 8—12 километров.
К исходу 29 августа генералу Потапову стало ясно, что 15-й стрелковый корпус не в состоянии не только отразить, но и просто задержать наступление врага, которому удалось преодолеть главную полосу нашей обороны, однако других сил для закрытия бреши у него не было.
30 августа в 15 часов 30 минут Михаил Иванович все же распорядился снять 45-ю стрелковую дивизию с днепровского рубежа, заменив ее частями 195-й и 215-й дивизий.
Отдавая такое указание, он хорошо осознавал, что принятые меры в лучшем случае лишь позволят ненадолго задержать наступление противника, но никак не устранят угрозу охвата всего правого крыла Юго-Западного фронта, и поэтому обратился к главному командованию с предложением незамедлительно отвести войска за реку Десну. Однако то потребовало непреклонно соблюдать приказ Ставки: «Ни шагу от Днепра!»
27 августа 1941 года командующий немецкой группой армий «Юг» фельдмаршал Карл Рудольф Герд фон Рундштедт доложил в генеральный штаб сухопутных сил, что он намерен, «захватив плацдарм в районе Кременчуга
[135], нанести 17-й армией удар через Лубны
[136] на северо-запад с целью вступить во взаимодействие с 6-й и 2-й армиями, а 1-й танковой группой наступать между реками Ворскла и Псел
[137] на соединение со 2-й танковой группой».
Такой маневр позволял отрезать русским все пути отхода на восток, а значит, мог привести в будущем к их полному разгрому.
ОКХ, согласившись, в принципе, с этим предложением, потребовало «наступать 1-й танковой группой в общем направлении на Ромны
[138] для взаимодействия со 2-й танковой группой; 17-ю армию бросить на рубеж реки Сула лишь одним корпусом, а главные силы – на Полтаву и Харьков».
А ведь командующий ЮЗФ Кирпонос предвидел именно такой вариант развития событий, о чем уже не раз докладывал в Ставку, но его мнение почему-то постоянно игнорировали…
Ни шагу назад – значит, ни шагу!
2 сентября 1941 года 5-я армия, повинуясь приказу, пошла в «решительное наступление». Но атака обессиленных 15-го стрелкового корпуса и 1-й воздушно-десантной бригады быстро захлебнулась в крови и, вместо того чтобы привести к успеху, значительно ухудшила общее положение наших войск в районе Чернигова.
Еще большая неудача случилась на стыке с 21-й армией, где противник в ночь на 2 сентября силами одного полка 260-й пехотной дивизии форсировал Десну и захватил плацдарм на ее левом берегу.
Потапов считал, что это создает непосредственную угрозу выхода противника в тыл всей нашей черниговской группировке войск и приказал недавно назначенному командиру 15-го стрелкового корпуса полковнику Бланку ликвидировать плацдарм силами 62-й стрелковой дивизии и переданной в его подчинение 204-й воздушно-десантной бригады.
В 17 часов 2 сентября 1941 года Михаил Ильич лично повел своих воинов в атаку. В ходе скоротечного боя им удалось выбить фашистов из нескольких населенных пунктов, но при этом и сам полковник был сражен автоматной очередью и, не приходя в сознание, умер.
Несмотря ни на что Кирпонос продолжал требовать от командарма Потапова «точного выполнения приказа Верховного главнокомандующего об удержании Чернигова во что бы то ни стало». Выполняя это далеко не самое разумное распоряжение, в течение последующих четырех суток Михаил Иванович неоднократно поднимал оставшиеся войска в атаку, но все время безуспешно.
Положение 5-й армии быстро становилось критическим.
На правом фланге войска 15-го стрелкового корпуса, обессиленные непрерывными боями с превосходящими силами противника, вот-вот могли оставить Черниговский район.
На левом – ее части еле сдерживали пополнившуюся свежими силами ударную немецкую группировку, которая перешла в наступление с окуниновского плацдарма в северном и северо-восточном направлениях.
Только незамедлительный отвод войск с днепровского выступа на рубеж Десны мог спасти их от окружения и полного разгрома. Именно с таким предложением генерал Михаил Иванович Потапов вечером 5 сентября снова обратился по ВЧ к командующему фронтом, но получил от него категорический отказ.
А уже на следующий день командующий ЮЗФ распорядился нанести ответные удары по обоим флангам противника (с севера – силами 5-й армии, с юга – 37-й генерала Андрея Андреевича Власова, недавно получившего повышение с «благословления» самого Хрущева – так сказать, за успешные действия в начале войны) и, разгромив окуниновскую группировку, отбросить неприятеля за Днепр. Очевидно, на такой отчаянный шаг Кирпоноса подвигло категорическое требование Ставки В ГК – любой ценой удержать Киевский район, днепровский рубеж и город Чернигов.
