Тем самым окончательно замкнулось кольцо окружения, в котором оказались 21-я, 5-я, 37-я, 26-я армии и часть сил 38-й армии РККА.
Избежать такой же участи чудом удалось только 40-й армии, действовавшей на правом фланге фронта, и основным силам 38-й армии – на левом.
Начальник оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта, возвратившийся во второй половине дня 17 сентября в свой штаб, находившийся в Верхояровке
[155], что в двух километрах севернее Пирятина
[156], устно доложил генералу Кирпоносу приказ маршала Тимошенко об оставлении Киева и отводе сил фронта на реку Псел.
К тому времени положение ЮЗФ стало совершенно безнадежным. Между 40-й армией, отброшенной к юго-востоку от линии Путивль – Конотоп
[157] и 21-й армией, откатывавшейся к югу на Прилуки
[158], образовался разрыв шириной до 80 километров, в который сразу же устремились танки Гудериана.
Остатки соединений и частей 5-й армии, противостоящие 13-му и 43-му армейским корпусам 2-й армии вермахта, к исходу 17 сентября оказывали сопротивление лишь на отдельных участках фронта.
Подвижные соединения 1-й и 2-й танковых групп противника быстро сжимали кольцо окружения и ударами с разных направлений стремились расчленить силы ЮЗФ, одновременно создавая внутренний фронт окружения по реке Сула и внешний – по реке Псел.
Советское командование спешно стало принимать меры по спасению положения.
2-й кавалерийский корпус генерала Павла Алексеевича Белова с приданными ему 100-й стрелковой дивизией и двумя танковыми бригадами (общей численностью 100 танков) выдвигался в район Ромен для нанесения удара по флангу 2-й танковой группы противника с целью пробить брешь в кольце вражеских войск.
Большие надежды возлагались Ставкой и на операцию Брянского фронта по разгрому группировки противника в районе Погар – Шостка – Глухово
[159], однако, она не достигла своей цели и 2-я танковая группа Гудериана таки сумела выйти своими основными силами в тыл ЮгоЗападному фронту.
В такой непростой обстановке генерал Михаил Петрович Кирпонос с согласия доселе упрямившейся Ставки наконец-то принял решение об отводе своих войск.
21-й армии к утру 18 сентября предписывалось сосредоточиться на рубеже Брагинцы – Гнединцы
[160] (юго-восточнее Прилук) и главными силами нанести удар на
Ромны; 5-й армии частью сил прикрыть отход 21-й армии с запада, а остальными силами нанести удар на Лохвицу; 26-й армии, создав ударный кулак из двух дивизий, двигаться на Лубны; 37-й армии вывести войска из Киевского укрепрайона на левый берег Днепра, создать из них ударную группу и прорваться на Пирятин, составляя арьергард сил фронта; 40-й и 38-й армиям – ударить с востока в направлении Ромны – Лубны.
Боевое распоряжение командующего Юго-Западным фронтом было доставлено в штаб 5-й армии в 8 часов 18 сентября, когда он находился в Бубновщизне
[161], что в 18 километрах южнее Прилук.
Получив его, командующий 5-й армии не медля отдал приказ:
15-му стрелковому корпусу генерала Москаленко, переправившись через реку Удай
[162] у Пирятина, пробиваться далее на Лохвицу;
31-му стрелковому корпусу полковника Калинина, двигаясь в арьергарде, прикрывать отход 5-й и 21-й армий;
штабу армии следовать между 15-м и 31-м корпусами по тому же маршруту.
Но, как оказалось, это решение командарма уже нельзя было выполнить, ибо противник успел расчленить наши соединения и части на отдельные изолированные группы, теперь вынужденные пробиваться на юг и восток самостоятельно.
В 10 часов 18 сентября перед выступлением на Пирятин Потапов получил тревожное сообщение о том, что к Яблоновке
[163], которая находится всего в пяти километрах от Бубновгцизны, быстро приближаются передовые части вермахта, и приказал командиру батальона охраны штаба армии капитану Грачеву выдвинуться к этому населенному пункту, чтобы, заняв оборону фронтом на север и запад, прикрыть выезд штаба армии и переправу через реку У дай.
Участок дороги, прилегающий непосредственно к мосту, проходил по дамбе, пересекавшей сильно заболоченную пойму. По ней постоянно вела прицельное бомбометание вражеская авиация. Горящие автомашины создали заторы и пробки, препятствовавшие движению мехтранспорта. А с северной и западной окраин Пирятина уже доносились автоматные очереди подошедших туда частей врага.
Но штабу армии все же удалось переправиться на левый берег Удая пешим порядком. При этом он остался без автотранспорта, без средств связи и без батальона охраны.
Следовать на Лохвицу ранее намеченным маршрутом колонна не смогла, так как единственная дорога находилась под непрерывным обстрелом частей 3-й танковой и 25-й моторизованной дивизий противника. Пришлось свернуть на юго-восток и двигаться вдоль левого берега реки Удай, как раньше, в ночь на 18 сентября, сделал штаб Юго-Западного фронта.
Люди быстро уставали, часто останавливались для отдыха, а при прохождении населенных пунктов расходились по дворам в поисках пищи и воды. Постепенно колонна таяла и распадалась на отдельные группы. Некоторые из них повернули на восток, а основная часть продолжала поход на Городище
[164], где уже находились штаб ЮЗФ и штаб 31-го стрелкового корпуса полковника Калинина с остатками отошедших вместе с его войсками 228-й стрелковой дивизии полковника Виктора Георгиевича Чернова и 62-й стрелковой дивизии полковника Михаила Павловича Тимошенко, а также полк охраны тыла фронта полковника Владимира Тарасовича Рогатина.
Всего там собралось около 3000 наших бойцов и командиров, шесть бронемашин и несколько зенитно-пулеметных установок.
