– Богдан Фенюк. Известный бизнесмен и, так сказать, доверенное лицо Сергея Тимофеевича. Именно через него власть прокручивает всякие грязные делишки…
– Например?
– Незаконно выселяет людей из центральных районов города и распродает их жилье.
– А что значит «Подождем до девятого мая»?
– Всего я, конечно, знать не могу. Но, скрывать не стану, кое-что нарыть мне уже удалось.
– Что именно?
– Фирма «Кодекс» – откровенно криминальная организация – намеревается скупить весь первый этаж одной пятиэтажки. И лишь супруги Нестеренко, о которых идет речь на пленке, пока категорически отказываются продавать свое жилье.
– Выходит, в ближайшее время с ними может что-то случиться?
– «Что-то» – сказано слишком мягко…
– Следовательно, мы тоже будем с нетерпением ожидать Праздника Победы… Кассета останется у меня. Надеюсь, ты не против?
– Нет…
– Хочешь сказать, у тебя есть копия?
– Ну что вы, Николай Игнатьевич… Разве так можно? – И думать не смей! Не приведи Господь, узнаю, что ты ведешь двойную игру…
– Я же не самоубийца, пан генерал!
Эпизод 21
О том, что у следствия есть все основания возбудить уголовное дело против мужа его любовницы, Богуцкому сообщил родной кум и «по совместительству» прокурор города Никита Джмиль, с которым они не раз и не два «зависали» в «Гуляй-поле».
Конечно, медлить мэр не стал и сразу же «полетел» на другой конец города – в ресторан своей «боевой подруги».
Устроился в облюбованной кабинке, нервно закурил и, заказав кофе, велел официантке немедленно доложить руководству о своем визите.
Алена не заставила долго ждать себя. Закрыла дверцу и, удобно разместившись на коленях любовника, сразу же начала проверять на боеспособность его детородный орган. Тот, как всегда, находился в повышенной готовности. Но сам Сергей Тимофеевич почему-то не был настроен на «лирический лад».
– На твоего козла поступило заявление.
– Куда?
– На кудыкины горы… Не знаешь, куда поступают заявления? В прокуратуру.
– И что он натворил?
– Студентку хотел трахнуть…
– Шутишь, да?
– Мне Никита звонил…
– Вот, блин, Чикатило! А прикидывался образцовым семьянином…
– Сегодня его должны арестовать. Но я могу посодействовать. Разумеется – за определенную плату.
– Не нужно. Пусть посидит… лет пятнадцать. Он у меня уже вот где, – Алена красноречиво провела ладонью по горлу.
– Ты страшный человек, – неодобрительно покачал головой Богуцкий.
– А ты? – ответила бизнес-вумен.
Эпизод 22
Хотя закон и запрещает проведение после десяти вечера любых оперативно-следственных мероприятий, на наших доблестных стражей правопорядка это не действует. На дворе была глубокая ночь, когда около жилища Степана и Алены Нестеренко затормозил старый милицейский автомобиль с мигалкой. И началось то, что в народе называют «маски-шоу»!
Вооруженные до зубов бойцы в черной униформе без знаков различия бесшумно окружили дом. Один из них, по-видимому, самый смелый, держа в правой руке пистолет, левой нажал кнопку звонка.
Степан, который уже готовился ко сну и давно надел полосатую пижаму, даже не спросил: «Кто там?» – просто отворил двери и застыл на пороге с широко раскрытым ртом. Его мигом сбили с ног и, положив на пол лицом вниз, начали заламывать за спину руки, чтобы замкнуть кисти «браслетами».
На шум в коридор выбежала из спальни Алена. На ее холеном личике не было ни удивления, ни сочувствия, ни возмущения – только спокойствие, очень напоминающее полное безразличие.
– Вот ордер на арест, – пытаясь не смотреть в глаза достопочтенной госпожи, в заведении которой любил отрываться еще ОМОН
[176], предвестник теперешних соколят и беркутят
[177], виновато пробормотал крепкий юнец – единственный из всех, кто был в штатском.
Женщина лишь устало отмахнулась и злорадно процедила сквозь зубы по адресу своего благоверного:
– Допрыгрался, кобель… Так тебе и надо!
Эпизод 23
Когда-то этот день считали воистину всенародным праздником. Теперь он отличается от остальных разве что количеством исполненных патриотических песен и показанных художественных фильмов на военную тематику. Хотя… В прошлом году государство пошло навстречу ветеранам, позволив им бесплатно разговаривать по телефону с боевыми друзьями в других странах СНГ в течение целых десяти минут. А местная власть дала таксистам указание не брать денег с участников Великой Отечественной войны. Впрочем, супруги Нестеренко этой льготой не воспользовались и сидели дома, ожидая приветствия друзей и праздничного пайка.
Кому праздник, а кому работа!
Подоспевший Фенюк поставил на стол тяжелый пакет, поправил галстук и начал читать открытку:
– Уважаемые Иван Владимирович и Мария Павловна! От имени городского головы при содействии фонда «Ветеран» позвольте поздравить вас с Праздником Победы. Желаю счастья, здоровья и… достижения компромисса в нашем вопросе! – добавил он от себя.
– Даже в такой день не можете обойтись без ложки дегтя, – не удержался от язвительного ответа хозяин.
– Вы на нас, стариков, не обижайтесь, ладно? – попыталась смягчить ситуацию его половина.
– Вы на меня тоже.
– Так, может, того – выпьем по рюмашке за взаимопонимание?
– Нет-нет, – отчего-то испугался Богдан, но быстро собрался с духом и придумал более-менее приличную «отмазку». – Простите, я должен идти. Кроме вас, у меня еще несколько десятков ветеранов.
Он, кланяясь, попятился к выходу под рычание дворняги.
У дверей остановился, незаметно заблокировал английский замок и только тогда переступил порог. Конечно, хозяева не обратили на это внимания – все их мысли вращались вокруг полиэтиленового пакета с подарками.
– Взгляни-ка, Ваня, что нам Бог послал.
– Не Бог, а мэр!
– Не бурчи… Иди сюда!
– Мне и так ясно, что там: водка, коробка конфет… На большее у него фантазии не хватит!
– Еще гречка, консервы… Боже мой, как давно я не пробовала шампанского! Откроешь?
– Почему бы нет?
Не дожидаясь повторного предложения, Иван Владимирович взял в руки бутылку, с хлопком откупорил ее и до краев наполнил два широких фужера.
