– За Победу! – бросил в стиле киношного генерала Иволгина.
– За тебя, за наших деток, – добавила Мария Павловна.
Чокнувшись, они выпили и сразу же упали на пол…
Вскоре в квартиру вернулся Фенюк, забрал свой пакет с нетронутыми продуктами, положил в него полупустую бутылку из-под игристого напитка, посуду, из которой пили пенсионеры, и, разблокировав замок, захлопнул за собой двери…
Эпизод 24
Следователь Хвостенко – высоченный молодой мужчина с бледным, болезненным лицом, уже третий час подряд допрашивал Степана Нестеренко, сознательно чередуя вежливое «вы» с презрительным «ты», чтобы подчеркнуть этим изменчивость своего настроения. А что? Он здесь царь и Бог! Хочет – покарает, хочет – помилует! На самом деле вынесение решения по таким жизненно важным вопросам не входило в его компетенцию. Даже в стадии досудебного следствия. Он – лишь винтик, малюсенькое колесико в сложном механизме. И судьба профессора не в его хилых ручках. Как решит руководство – так и будет.
– Значит, вы отрицаете факт попытки изнасилования Раисы Сокальской?
– Да. Отрицаю.
– Что тогда ты делал у нее дома?
– Занимался репетиторством.
– А одежду на себе она сама порвала?
– Да.
– И грудь сама исцарапала?
– Умоляю – проведите экспертизу… Я к ней не прикасался..
– Над этим вопросом уже работают.
– И вообще… Я противник любого насилия. Допросите жену, родителей, коллег.
– Елена Максимовна утверждает, что от вас всего можно ожидать! А родителей у тебя больше нет…
– Как это «нет»?
– Старики добровольно ушли из жизни…
– Оба?
– Да. Они отравились. По всей видимости, не вынесли позора… Лучше сознайся, не то получишь на полную катушку!
– Я вам больше ничего не скажу!
Эпизод 25
Очередная сессия горсовета подходила к концу, когда слово неожиданно опять взял Богуцкий.
– Хочу проинформировать депутатов, что в городскую собственность отошла одна неприватизированная трехкомнатная квартира, в которой раньше жили супруги Нестеренко. Вы знаете эту историю: старики покончили жизнь самоубийством из-за преступления сына… У меня есть предложение – передать освободившееся помещение фирме «Кодекс».
Кто-то из присутствующих депутатов негодующе воскликнул:
– Как… Бесплатно?
– Ну, не совсем… Компания обязывается перечислить в городской бюджет определенную сумму, кроме того, они оплатят похороны, поставят памятник…
– Может, все же лучше устроить тендер? Жилье в центре города нынче стоит немалых денег, – не успокаивался все тот же народный избранник.
– Не мне вам говорить, сколько всего хорошего сделала для города эта коммерческая структура, – в голосе мэра зазвенели нотки раздражения. – Вспомните, на чьи деньги была проведена реконструкция фасадов всех зданий по проспекту Свободы. Власть должна быть благодарной, пан Михаил…
– Ну, если…
– Итак, ставлю на голосование.
Решение было принято единогласно.
Эпизод 26
Дмитрий Нестеренко в российской военной форме с многочисленными боевыми наградами на груди и пластырем на мужественном лице наконец покинул надоевший поезд. Его сильные руки крепко держали небольшой чемодан, набитый сувенирами и деньгами. В последнее время начали неплохо платить, кроме того, уволенным в запас офицерам давали «подъемные» в размере нескольких десятков окладов. Теперь ему предстояло обменять рубли на гривны. А то и на твердую валюту: доллары или евро. Эта сумма станет стартовым капиталом для начала новой, гражданской жизни…
На привокзальной площади стояли десятки свободных таксомоторов, но Дима решил пройтись пешком. Чтобы и свежим воздухом подышать, и на родной город посмотреть. Визуальные изменения в его благоустройстве просто поражали. Центральные улицы вымостили современной бетонно-тротуарной плиткой, освободили от транспорта. Фасады старинных домов отделали с помощью новейших технологий, покрасили в разные цвета. Вместо громадных каштанов с обеих сторон дорог посадили канадские клены… Конечно, он не мог знать, что всю эту «Европу» создали несколько фирм, тесно связанных с властью, что заморские деревья обошлись налогоплательщикам в тысячи и тысячи так называемых условных единиц, что использованные для реконструкции строительные материалы на бумаге почему-то стоили в несколько раз больше, чем на рынке.
Вот и родительский дом.
Но что это?
Дверь его квартиры распахнута настежь, в комнатах – полно пыли, на полу – горы старой штукатурки, еще и какие-то незнакомые люди срывают в коридоре паркет. «Похоже, ремонт! Может, родителей переселили в подменный фонд?!»
Вдруг к его ногам подбежала собака, начала ластиться и вилять хвостиком.
«Это, наверное, Сема. Почему старики не взяли его с собой?»
– Эй, ребята, а где хозяева?
– В аду или раю… Это одному Господу известно, – по-философски изрек один из работяг.
– Ну и шуточки у вас…
– Какие шутки, служивый? Я серьезно…
– И что с ними случилось?
– Говорят – отравились.
– Чем?
– Этот вопрос не нам надо задавать… А ты кто будешь?
– Так… Просто знакомый…
Дмитрий, как ужаленный, выскочил из подъезда, купил в первом попавшемся киоске пачку сигарет, сел на скамью и закурил. Впервые за последние десять лет. Даже война не преподносила ему таких сюрпризов!
Вдоволь надымив, поднялся с места, сделал неловкое движение и сразу услышал чье-то скуление. Взглянул под ноги. Прямо на него смотрели умные глазенки все того же «двортерьера».
– Ну, здоров, Семен…
Он наклонился и погладил собачку.
Потом остановил случайного прохожего.
– Где здесь ресторан «Гуляй-поле», не подскажете?
– Ой, неблизко… Шесть остановок на троллейбусе.
– А если пешком?
– Два квартала отсюда. Идите прямо, никуда не поворачивайте.
– Спасибо!
…Ультрасовременный ресторанный комплекс был виден издалека.
Нестеренко на мгновение остановился у его входа, приказал Семе: «Сидеть!» и, когда увидел, что собака выполнила команду, пошел в середину, где сел за крайний столик и заказал себе бутылку водки.
Эпизод 27
Конечно, можно было поручить это дело кому-то из подчиненных, но на все сто Гаврилюк никому из них не доверял. Да и генерал настаивал: «Действуй сам, чтобы ни одна сволочь не пронюхала о нашем замысле!»
