– А потом нам нужно будет найти Тери, – сказал Манфред и встал. За ним встали и остальные.
– Если Тери направился не в полицию… Куда он мог пойти?
Интонация, с которой Леон задал этот вопрос, предполагала ответ.
– В редакцию газеты, опубликовавшей объявление на испанском, – ответил Манфред, и трое мужчин почувствовали, что это правильный ответ.
– Ваш автомобиль все же пригодится, – сказал Манфред, и они направились к выходу.
В кабинете редактора «Мегафона» Тери разговаривал с двумя журналистами.
– Тери? – переспросил Уэлби. – Не слышал такого имени. Вы откуда? Адрес свой можете назвать?
– Я из Андалузии, из Хереса, работал на виноградниках Сиено.
– Я не об этом, – оборвал его Уэлби. – Откуда вы пришли сюда… Из какой части Лондона?
Тери в отчаянии всплеснул руками.
– Откуда мне знать? Здесь столько домов, улиц, людей… И все это Лондон, Лондон, а я должен был убить человека, министра, за то, что он сделал какой-то неправильный закон… Они не рассказывали мне.
– Они? Кто они? – жадно спросил редактор.
– Остальные трое.
– Как их зовут? Имена?
Тери подозрительно посмотрел на собеседников.
– Обещали награду, – угрюмо произнес он, – и помилование. Я хочу получить их до того, как расскажу…
Редактор подошел к своему столу.
– Если вы – один из «Четырех», вы получите свою награду… И часть прямо сейчас. – Он нажал кнопку, и в дверях появился посыльный. – Сходите в наборный цех, скажите печатнику, чтобы до моего распоряжения не отпускал своих людей.
Внизу, в подвале, печатные машины уже громыхали вовсю, извергая первые номера утренних новостей.
– Итак, – редактор повернулся к Тери, который неуверенно переминался с ноги на ногу, пока отдавались указания. – Теперь расскажите мне все, что вам известно.
Тери не ответил, он смотрел на пол, себе под ноги.
– Награда и помилование, – упрямо пробормотал он.
– Да что вы канитель тянете? – нетерпеливо воскликнул Уэлби. – Получите вы и свою награду, и помилование. Расскажите, кто эти «Четверо благочестивых»? Кто остальные трое? Где их найти?
– Здесь, – произнес ясный отчетливый голос позади него.
Он повернулся и увидел незнакомца, который, войдя в кабинет, прикрыл за собой дверь и остановился, осматривая троих. Мужчина был во фраке, лицо его скрывала большая, ото лба до самого подбородка, маска. В опущенной руке его был зажат револьвер.
– Я – один из них. Остальные двое ждут у здания.
– Как вы сюда попали?.. Что вам нужно? – вскричал редактор и потянулся к ящику стола.
– Уберите руку! – тонкий ствол револьвера резко поднялся. – Как я сюда попал, вам расскажет ваш швейцар, когда придет в сознание. А пришел я сюда потому, что хочу спасти свою жизнь… По-моему, вполне разумное желание. Если Тери заговорит, меня можно считать покойником, поэтому я собираюсь помешать ему. Против вас, джентльмены, я ничего не имею, но, если вы попытаетесь встать у меня на пути, я убью вас, – просто сказал он. Все это время он говорил по-английски, Тери же, с округлившимися от страха глазами, раздувая ноздри, прижимался спиной к стене и часто дышал.
– Ты, – сказал человек в маске на испанском, повернувшись к охваченному ужасом доносчику, – хотел предать товарищей… ты хотел помешать великому делу, поэтому будет справедливо, если ты умрешь.
Он поднял руку и нацелил револьвер в грудь Тери. Тери повалился на колени, судорожно пытаясь произнести слова молитвы, но из его горла вылетали только отдельные звуки и обрывки фраз.
– Господи Боже, нет! – закричал редактор и бросился вперед.
Револьвер повернулся в его сторону.
– Сэр, – тихо, почти шепотом, твердо произнес незнакомец, – ради Бога, не заставляйте меня убивать вас.
– Я не позволю вам совершить хладнокровное убийство! – бледнея от гнева, яростно вскричал редактор и ринулся вперед, но Уэлби удержал его.
– Это бессмысленно, – прошипел он. – Разве вы не видите? Мы уже ничего не можем сделать.
– Можете, – произнес замаскированный и опустил револьвер.
Прежде чем редактор успел что-то произнести в ответ, в дверь постучали.
– Скажите, что заняты, – револьвер снова нацелился на Тери, который, скрючившись, лежал бесформенной грудой у стены и всхлипывал.
– Уходите, – выкрикнул редактор. – Я занят.
– Печатники ждут, сэр, – сообщил из-за двери посыльный.
– Итак, – спросил редактор, когда шаги посыльного стихли. – Что мы можем сделать?
– Вы можете спасти этому человеку жизнь.
– Как?
– Дайте слово чести, что позволите нам с ним уйти, не станете поднимать тревоги и не покинете этой комнаты в течение четверти часа.
Редактор заколебался.
– Откуда мне знать, что вы не убьете его, когда окажетесь в безопасности?
Мужчина с револьвером усмехнулся.
– А откуда мне знать, что вы не поднимете тревогу, как только я выйду из комнаты?
– Я мог бы дать слово, сэр, и этого было бы достаточно, – сдержанно произнес редактор.
– А я мог бы дать свое, – был спокойный ответ. – И, поверьте, мое слово еще ни разу не было нарушено.
В голове редактора происходила нешуточная борьба. В его руках находилась величайшая история века, еще минута – и он бы выжал из Тери тайну «Четверки».
Даже сейчас смелый бросок мог бы решить все… К тому же внизу ждут печатники… Но перед ним с револьвером в руке стоял решительный, готовый на все человек, и редактор сдался.
– Я соглашаюсь, но против своей воли, – сказал он. – Хочу предупредить: для вас арест и наказание неизбежны.
– К сожалению, – человек в маске слегка поклонился, – я не могу с вами согласиться… Кроме смерти нет ничего неизбежного. Пошли, Тери, – перешел он на испанский. – Слово кабальеро, я вас не трону.
Тери помедлил секунду, а потом, повесив голову и глядя в пол, шагнул вперед.
Человек в маске на дюйм приоткрыл дверь, прислушался, и в этот миг в голову редактора пришла мысль, возможно, самая удачная за всю его жизнь.
– Послушайте, – быстро проговорил он, снова превращаясь в журналиста, – вы не согласитесь, когда вернетесь домой, написать для нас статью? Никаких тайн можете не выдавать… Просто расскажите, что вами движет, опишите свой raison d’étre
[26].
– Сэр, – ответил незнакомец в маске, и в голосе его послышались восхищенные нотки, – я чувствую в вас настоящего художника. Статья будет доставлена вам завтра.
