Детектив замолчал, каждая черточка его лица выражала разочарование.
– Увидев ваше возбуждение, сэр, я решил, что вы нашли что-то новое. Все это я уже читал. Копия статьи была прислана в Скотленд-Ярд, как только ее получили.
Секретарь взволнованно ударил кулаком по столу.
– Разве вы не видите? – запальчиво выкрикнул он. – Разве не видите, что больше нет надобности защищать сэра Филиппа, что его можно больше не использовать как приманку, что мы вообще можем вздохнуть спокойно, если считаем этих людей… Посмотрите на часы…
Детектив быстрым движением вынул из кармана часы, посмотрел на циферблат и присвистнул.
– Черт возьми, половина девятого! – изумленно пробормотал он, и все трое на какое-то время замерли, осмысливая важность этого открытия.
Тишину нарушил сэр Филипп.
– А если это уловка, чтобы усыпить нашу бдительность, – дрожь в голосе выдала охватившее его волнение.
– Не думаю, – медленно произнес детектив. – Я даже уверен, что это не так, и ослаблять охрану не стану… Но я верю в благородство этих людей… Не знаю, почему я так говорю, ведь я имею дело с преступниками последние двадцать пять лет и никогда не верил даже лучшим из них. Но почему-то я не могу не верить этим людям. Если у них не вышло доставить вам свое послание, больше они нас не побеспокоят.
Рамон напряженной походкой прошелся по кабинету.
– Хотел бы и я в это верить, – пробормотал он. – Мне бы вашу уверенность!
Стук в дверь.
– Срочная телеграмма для сэра Филиппа, – доложил седой служитель.
Министр протянул руку, но детектив опередил его.
– Вспомните предупреждение Пинкертона, сэр, – сказал он и вскрыл коричневый конверт.
«Только что получили телеграмму, отправленную с Чаринг-Кросс
[32] в 7:52. Начинается словами: “Последнее предупреждение министру иностранных дел доставлено”. Подписано: “Четверо благочестивых”. Это правда? Редактор “Мегафона”».
– Что это значит? – в полном недоумении произнес Фалмут, прочитав телеграмму.
– Это значит, дорогой мистер Фалмут, – сердито воскликнул сэр Филипп, – что ваша благородная «Четверка» – не более чем группка лжецов и хвастунов, да к тому же еще и убийц. И еще, я надеюсь, это означает, что вы наконец оставите свою смехотворную веру в их честность.
Детектив не ответил, но по лицу его прошла тень, он задумчиво прикусил губу.
– После того как я ушел, сюда никто не входил? – спросил он.
– Никто.
– И вы не видели никого кроме вашего секретаря и меня?
– Совершенно верно. Ни одна живая душа не разговаривала со мной и не приближалась на дюжину ярдов, – категорически ответил Рамон.
Фалмут сокрушенно покачал головой.
– Что ж… я… как же так… – пробормотал он и двинулся к двери.
Тут сэр Филипп вспомнил о доверенном ему конверте.
– Не забудьте свой драгоценный документ, – сказал он, выдвигая ящик, и бросил конверт на стол.
Детектив удивленно обернулся.
– Что это? – спросил он, глядя на конверт.
– Вы, надо полагать, слишком ошеломлены тем, что ваша оценка моих преследователей оказалась завышенной? – сказал сэр Филипп и подчеркнуто сухо добавил: – Я буду просить комиссара прислать мне другого офицера, который лучше разбирается в преступниках и который не верит, как малое дитя, в благородство хладнокровных убийц.
– Сэр, вы можете поступать так, как посчитаете нужным, – ничуть не смутился Фалмут. – Я лишь вздохну спокойнее, сложив с себя эти обязанности. А что касается моей пригодности к данной работе, то, поверьте, у меня нет более строгого судьи, чем я сам. Но меня больше интересует, что вы имели в виду, говоря, что у вас находятся какие-то мои документы.
Министр иностранных дел пристально посмотрел на невозмутимое лицо офицера полиции.
– Я имею в виду тот конверт, сэр, – резко сказал он, – который вы перед отъездом, вернувшись, оставили у меня.
Детектив от удивления на какое-то время лишился дара речи.
– Я не воз-вра-щал-ся, – наконец произнес он напряженным голосом. – Я не оставлял вам никаких бумаг. – Он взял со стола конверт, надорвал край. Внутри оказался еще один конверт. Увидев серо-зеленый уголок, сыщик воскликнул:
– Это послание от «Четверки»!
Министр, бледнея, попятился.
– А доставил его… – пролепетал он.
– Один из «Четверых благочестивых», – безжалостно закончил Фалмут. – Они выполнили свое обещание.
Он быстро шагнул за дверь в приемную, жестом подозвал к себе переодетого в штатское офицера, дежурившего у внешней двери.
– Вы помните, как я выходил? – спросил он.
– Да, сэр… Оба раза.
– Оба раза, значит, да? – едко произнес Фалмут. – И как же я выглядел во второй раз?
Его подчиненный часто заморгал, удивленный подобным вопросом.
– Как обычно, сэр, – неуверенно произнес он.
– Во что я был одет?
Констебль заколебался.
– В длинный пыльник.
– И на мне были защитные очки, надо полагать?
– Да, сэр.
– Я так и думал, – прорычал Фалмут, раздувая ноздри, и бросился по мраморной лестнице вниз в вестибюль. Там дежурили четыре офицера, которые при его появлении вытянулись и отдали ему честь.
– Вы видели, как я выходил? – спросил он сержанта, главного из четырех.
– Да, сэр, оба раза, – ответил офицер.
– Черт бы побрал эти ваши «оба раза»! – заскрежетал зубами Фалмут. – Через сколько я вернулся, когда ушел в первый раз?
– Через пять минут, сэр, – ошеломленно ответил офицер.
«Дали себе время подготовиться», – подумал Фалмут, а вслух сказал:
– Я приехал на автомобиле?
– Да, сэр.
– Ага! – надежда затрепетала в груди детектива. – А вы не заметили номера? – спросил он, и сердце его замерло в ожидании ответа.
– Заметил.
Детектив едва сдержался, чтобы не обнять невозмутимого офицера.
– Прекрасно… Какой был номер?
– А17164.
Фалмут торопливо записал номер в блокнот.
– Джексон, – позвал он, и один из переодетых офицеров сделал шаг вперед и отсалютовал. – Срочно отправляйтесь в Скотленд-Ярд и узнайте, на кого зарегистрирован этот номер. Когда выясните, найдите владельца, пусть расскажет, где был и чем занимался в это время. Если возникнет необходимость, возьмите его под стражу.
