– Я до вас, проклятый африканский ворюга, еще доберусь! – истошно вопил он. – Сироту обкрадывать! Ну ничего, вы обо мне еще услышите!
Что ответил Корнелиус, понять было невозможно, потому что, охваченный яростью, он перешел на бурский – один из самых выразительных языков по части брани. Заметив Леона, он направился к нему широкими шагами.
– Вы – детектив, так уберите отсюда этого человека. Он – вор, бывший арестант. Брат взял его на работу только потому, что не нашел никого другого.
Тонкие губы мистера Джоунса искривились в усмешке.
– Тоже мне, работа! Спать в хлеву и питаться тем, что даже в Дартмуре никто бы есть не стал… Хотя, кто его знает, чем они там в Дартмуре питаются, – поспешно добавил он. – Все, что говорит этот человек, – ложь. Это он – вор, это он взял деньги из сейфа старика Руса…
– А вы, ангел во плоти, приходите ко мне и говорите: «Отдай мне десять тысяч, и я сумею убедить Леонору не беспокоиться об остальном»! – прорычал Корнелиус.
Леон понял, что сейчас не время рассказывать о мистере Дрейке. Это можно сделать и позже. Он наспех придумал какой-то повод для своего визита, попрощался и вместе с Джоунсом пошел обратно к дороге.
– Не обращайте внимания на то, что он тут наговорил, мистер. Я имею в виду то, что я якобы обманываю Леонору. Она – хорошая девушка и доверяет мне, это правда! И я хочу сделать все, чтобы помочь ей. Старый Рус ее ни во что не ставил, если бы он не умер, ее жизнь вообще превратилась бы в кошмар.
Леон попытался представить себе, во что превратится жизнь Леоноры Мэлэн, если она свяжется с этим бывшим заключенным, и пришел к выводу, что ее необходимо уберечь от такого партнерства.
– А то, что он говорит, будто я когда-то сидел… – продолжил Джоунс.
– Я могу освежить вам память, – сказал Леон. – Я присутствовал на суде, когда вам выносили приговор.
Леон напомнил ему, за что его судили. Слушая его, Джоунс то краснел, то бледнел.
– А теперь возвращайтесь в Лондон, и я вас предупреждаю: не приближайтесь к мисс Леоноре Мэлэн, если не хотите нажить неприятностей.
Джоунс открыл рот, собираясь что-то сказать, да, видно, передумал. Не произнеся ни слова, он повернулся и шаткой походкой двинулся по дороге.
Леон вернулся, чтобы поведать Корнелиусу Мэлэну о мистере Дрейке вечером.
До его фермы он добрался в девять часов. Тьма стояла кромешная. Шел дождь со снегом, но дом не сулил путнику спасения от непогоды, ибо в темных окнах его не горела даже свеча. Несколько раз он постучал, но никто не ответил. Потом Леон услышал шумное дыхание (кто-то приближался к нему в темноте) и быстро развернулся.
– Мистер Корнелиус Мэлэн? – спросил он. Раздалось глухое ворчание, потом недовольный голос произнес:
– Кто это?
– Старый друг, – спокойно произнес Леон, и хоть Корнелиус не мог в темноте увидеть лица, он узнал голос.
– Что вам нужно? – голос старика тревожно дрогнул.
– Поговорить с вами. Это очень важно, – сказал Леон.
Обойдя Леона, Мэлэн отпер дверь и шагнул в темноту. Леон остался стоять на пороге, пока не увидел желтый огонек спички и не услышал, как негромко звякнула приподнимаемая стеклянная трубка масляной лампы.
Комната была просторной и пустой. Только в камине теплился огонь, и все же было видно, что именно это помещение служило хозяину и гостиной, и спальней, поскольку один ее угол занимала неубранная кровать, а прямо посередине стоял голый длинный стол. За него и сел Леон, не дождавшись приглашения. Мистер Мэлэн замер за дальним концом стола, наблюдая исподлобья за гостем. Бледное осунувшееся лицо старика было напряжено.
– Что вам нужно? – снова спросил он.
– Дело касается Джона Дрейка, – не торопясь произнес Леон. – Это мой давний враг. Мы преследовали друг друга на трех континентах и сегодня, впервые за десять лет наконец встретились.
Корнелиус опешил.
– А я-то тут при чем? – удивленно спросил он.
Леон пожал плечами.
– Сегодня я убил его.
Старик ошалело захлопал глазами.
– Убили? – не веря своим ушам, переспросил он.
Леон кивнул.
– Проткнул его длинным ножом, – протянул он, смакуя слова. – Вы, возможно, слышали о троих благочестивых, они порой такое делают. Тело я спрятал на вашей ферме. Но впервые в жизни чувствую, что поступил несправедливо, поэтому я намерен сдаться полиции.
Корнелиус не сводил с Леона бессмысленных глаз.
– На моей ферме? – повторил он. – Где вы его спрятали?
На спокойном лице Леона не дрогнул ни один мускул.
– Сбросил в колодец.
– Ложь! – взревел вдруг великан. – Вы не могли открыть крышку люка!
Леон лишь безразлично пожал плечами.
– Если хотите, можете рассказать это полиции. Ну а я скажу им, что сбросил его туда. На дне я обнаружил запертую дверь, которую сумел открыть отмычкой, и за этой дверью теперь покоится моя несчастная жертва.
У Мэлэна задергались губы. Неожиданно он повернулся и бросился из комнаты на улицу. И в ту же секунду грянул выстрел. Леон вскочил, нырнул в черный прямоугольник двери и… споткнулся о распростертое мертвое тело Корнелиуса Мэлэна и полетел кувырком на землю.
Позже, когда прибыла полиция и люк над колодцем был сорван, был найден еще один труп. Он лежал на дне, куда его сбросил Корнелиус.
– Очевидно, Джоунс был замечен, когда пытался взломать замок на люке, из-за чего и был застрелен, – сказал Леон. – Поразительно, не правда ли? После того что я наплел старику о теле… Я-то рассчитывал, что Корнелиус скорее согласится отдать деньги, чем допустит, чтобы его колодец обыскали, не более того.
– Действительно поразительно, – согласился Манфред. – Но еще больше вы удивитесь, когда узнаете настоящее имя Джоунса.
– Как же его звали?
– Дрейк, – спокойно произнес Манфред. – Полиция сообщила об этом по телефону за час до вашего возвращения.
Глава 13. Англичанин Коннор
Трое благочестивых засиделись за обедом дольше обычного. Пуаккар был непривычно разговорчив… и серьезен.
– Истина заключается в том, милый Джордж, – обращался он к сидевшему молча Манфреду, – что мы занимаемся ерундой. Ведь по-прежнему совершаются преступления, за которые закон не может покарать преступника, преступления, единственным достойным и логическим наказанием за которые является смерть. Да, мы приносим определенное добро. Да, мы восстанавливаем справедливость. Но чем в таком случае мы отличаемся от любого другого детективного агентства?
– Пуаккар не подчиняется законам, – негромко произнес Леон Гонзалес. – Настоящий дикарь. Смотрите, как пылают его глаза! Он жаждет крови!
