Долгое время мания и меланхолия считались двумя разными расстройствами – пока античный медик и философ Аретей Каппадокийский, живший во II в. н. э., не предположил, что в некоторых случаях они могут быть проявлениями одного и того же заболевания. «У некоторых пациентов после периодов меланхолии начинаются приступы мании, – заметил он. – Они появляются на публике коронованными, как после победы на играх, иногда смеются и танцуют день и ночь»
{131}.
Но представление о расстройстве долгие столетия было, мягко говоря, весьма расплывчатым. Как и в случае с «чистой депрессией», в Средневековье маниакально-депрессивные состояния интерпретировали как одержимость бесами и лечили колдовскими зельями, кровопусканием, а порой и пытками. Впрочем, наивный взгляд на психические расстройства не помешал врачам уже тогда использовать для лечения БАР то, что сейчас назвали бы первой электросудорожной терапией, – к голове больного прикладывали электрического угря.
Наконец, в 1854 г. невролог и психиатр Жюль Байяжер описал для Французской императорской академии медицины циклическое психическое заболевание, вызывающее периодические колебания между манией и депрессией, которое он назвал folie à double forme (безумие двойной формы). Двумя неделями позже Жан-Пьер Фальре презентовал академии описание похожего расстройства, folie circulaire (циркулирующее безумие). Фальре также заметил, что заболевание распространяется в семьях, что стало основанием для генетической гипотезы происхождения БАР, которая считается верной и сегодня.
С ростом популярности психоанализа акцент сместился с поиска биологических причин психических расстройств на исследование внутреннего мира человека. Фрейд считал, что маниакально-депрессивный психоз возникает из-за неразрешенного внутреннего конфликта, и пытался лечить больных психоанализом – но результаты оказались не очень успешными. Историю биполярного расстройства изменил немецкий психиатр Эмиль Крепелин. Он не соглашался с Фрейдом, утверждавшим, что общество и подавленные желания играют большую роль в психических заболеваниях, и верил в их биологические причины. Крепелин был первым человеком, начавшим серьезно изучать эти заболевания, и его классификация психических расстройств остается основой, на которой многие профессионалы строят свою работу сегодня.
«Но у всех же бывают перепады настроения…»
Именно такое сомнение, как правило, в первую очередь обуревает тех, кто пытается понять биполярное расстройство. Наверное, каждый из нас хоть раз в жизни испытывал беспричинную радость или тоску, энергетический подъем или спад – так чем же эти ощущения отличаются от маниакальных и депрессивных циклов?
Во-первых, дело в продолжительности. Обычная тоска или внутренний подъем проходит в течение нескольких часов, максимум пары дней. Длительность фаз биполярного расстройства обычно колеблется от двух недель до полутора – двух лет (в среднем три – семь месяцев), при этом маниакальные или гипоманиакальные фазы в среднем бывают в полтора – два раза
{132} короче депрессивных.
Во-вторых, биполярные «настроения» гораздо более интенсивны, и их намного сложнее контролировать. Радость подъема сложно унять грустной новостью, а в фазе спада не поможет ни шоколадка, ни отдых, ни подбадривания со стороны близких. Эти состояния могут вообще быть не связаны с объективными жизненными обстоятельствами.
Представьте, что вас то внезапно охватывает мощный душевный подъем, который вряд ли получится направить в продуктивное русло (ужасно захочется пообщаться с соседями по столу на вступительных экзаменах или встать на стул и всем рассказать о поэзии Маяковского на рабочем совещании, посвященном ошибкам последнего проекта), то вы внезапно просыпаетесь разбитым, слабым, усталым и потерявшим смысл жизни – даже если неделю назад вам выдали премию, сейчас у вас отпуск на морском курорте, а симпатичная соседка по отелю согласилась на свидание.
В промежутках между фазами больной биполярным расстройством может чувствовать себя вполне нормально и не понимать, как с ним могли происходить подобные странности, – а если «светлый» период затягивается (порой спонтанная ремиссия может длиться с десяток лет), пациент забывает, что в его жизни вообще случилась такая болезнь, и строит планы на будущее, рассчитывая, что подобное больше не повторится. Но количество фаз и их порядок непредсказуемы.
Ослепительный подъем…
«Мир был полон удовольствий и обещаний. Я чувствовала себя отлично. Не просто отлично, а по-настоящему великолепно. Я чувствовала, что могу все, что ни одно задание не вызовет у меня трудностей. Мой мозг казался ясным, восхитительно сфокусированным»
{133}, – рассказывает о своем студенческом опыте гипомании американская писательница Кэй Редфилд Джеймисон в мемуарах «Беспокойный ум: Биография настроений и безумия» (An Unquiet Mind: A Memoir of Moods and Madness), одной из самых выдающихся книг о биполярном расстройстве. В период, описанный в приведенном отрывке, юная Кэй только начинает наслаждаться эмоциональным подъемом, не зная, что впоследствии ей придется пережить чувство мучительной беспомощности перед лицом болезни, депрессию, долгую работу с психиатрами и борьбу за собственную жизнь. Впоследствии Джеймисон сама станет психиатром и посвятит себя изучению этого расстройства.
Гипомания (легкая степень мании) – самая приятная фаза маниакально-депрессивного цикла. Ее сложно диагностировать как психическое отклонение, потому что сам пациент воспринимает свое состояние как вполне невинный приток энергии. Он чувствует мощный эмоциональный подъем, проявляет живой интерес к различным темам (может увлечься самыми разными предметами – от лютневой музыки XVI в. до робототехники или нейробиологии – и будет часами очень эмоционально, складно и интересно рассказывать о своих хобби). А главное, он очень мотивирован и готов к действию. Зачем ждать чего-то от жизни и откладывать на потом, если можно взять быка за рога прямо сейчас? Особенно если все так легко дается: ум остер как бритва, все схватываешь на лету, энергия бьет ключом…
«Меня интересовало буквально все, – вспоминает Саша. – На факультете иностранных языков мне каждое дело давалось легко; я учил четыре языка одновременно, увлекался английской романтической поэзией и всем декламировал Блейка и Китса, писал в университетскую газету, где всем очень нравилось, как я придумываю темы и заголовки. Мне не нужно было специально настраиваться и даже особо стараться, чтобы вникнуть во что-то, все шло как по маслу».
В такой период больной способен интенсивно работать, не ощущая усталости. Он меньше спит и чувствует себя более активным физически, у него отменный аппетит к сексу и развлечениям. Он легок на подъем, быстро заводит новые знакомства и непринужденно общается в любой компании. Наверное, таким «сверхспособностям» можно только позавидовать?
