Через несколько лет Кэй Рэдфилд Джеймисон провела исследование среди 47 британских писателей и художников. Она постаралась выбрать наиболее креативных: испытуемые художники и скульпторы были членами Королевской академии, драматурги – обладателями премии Нью-Йоркского общества театральных критиков, или лондонской Театральной премии газеты Evening Standard, или обеих сразу. Половина отобранных для исследования поэтов были представлены в Оксфордском сборнике поэтов ХХ в. Непонятно, можно ли измерить творческие способности человека его успехом и востребованностью в обществе, но по крайней мере это интуитивно понятный показатель. Джеймисон выяснила, что 38 % всех этих художников и литераторов на момент начала исследования уже лечились от расстройства настроения; три четверти из тех, кто лечился, принимали медикаменты или лежали в клинике. Хуже всего была ситуация у поэтов – половина из них нуждалась в медицинской помощи
{142}. А в 1992 г. Арнольд Людвиг из Университета Кентукки опубликовал результаты масштабного исследования биографий 1005 знаменитых художников, писателей и других творцов ХХ в. Он обнаружил, что художники и писатели страдали от аффективных расстройств в два – три раза чаще, чем сравнительно успешные люди из других сфер (науки, бизнеса, общественной деятельности)
{143}.
Некоторые современные исследования также показывают, что биполярники и циклотимики лучше справляются с тестами на наличие творческих способностей. Одно из таких исследований провели в 2006 г. сотрудники Школы медицины Стэнфордского университета. В число его участников входили больные биполярным и большим депрессивным расстройством, циклотимики и здоровые люди. Испытуемые выполнили ряд тестов на креативность, и по одному из них – когда измерение проводилось по эстетической шкале Баррона – Уэлша (с использованием карточек с двумя фигурами – симметричной и асимметричной) – биполярники и циклотимики показали значительно более высокие результаты в сравнении с контрольной группой
{144}. Это серьезный показатель креативности – ранее создателями теста было доказано, что творческие личности предпочитают сложные, динамичные и асимметричные фигуры. Такой выбор также ассоциируется с независимостью и импульсивностью. Интересно, что участники, страдающие от большого депрессивного расстройства, таких способностей не проявили.
В 2011 г. исследование психиатров Каролинского института с участием 300 000 человек снова подтвердило корреляцию между биполярностью и креативностью
{145}. Чем можно объяснить эту связь? Начнем с того, что в диагностические критерии для гипомании входит «обостренное и необычно творческое мышление и увеличенная продуктивность». При гипомании увеличивается легкость и скорость мысли, расширяется словарный запас, пациенты склонны рифмовать или употреблять необычные слова гораздо чаще, чем обычные люди. Это состояние в целом обостряет умственные способности и может приводить к рождению уникальных идей. Кроме того, гипомания чисто физически способствует творческому подъему: человек мало спит и при этом прекрасно функционирует, у него много энергии и высокая мотивация. Уверенность в себе и чувство превосходства не менее важный фактор: в гипомании человек не боится экспериментировать и его не тревожит, что о нем подумают другие. Это позволяет снять психологические барьеры, мешающие творчеству, и полностью освободить фантазию.
Депрессия, казалось бы, должна вредить какой бы то ни было продуктивности – но она же может давать уникальный опыт. В книге «Опаленные огнем: Маниакально-депрессивное расстройство и творческий темперамент» (Touched with Fire: Manic-Depressive Illness and the Artistic Temperament) Кэй Рэдфилд Джеймисон пишет о том, что периоды мягкой депрессии располагают к задумчивости и интроспекции, а также к критическому мышлению. Кроме того, благодаря широкому эмоциональному диапазону человеку с биполярным расстройством доступен более сложный и тонкий спектр переживаний, часто противоречивых, что позволяет более полно и глубоко чувствовать и исследовать жизнь.
Возможно, на этом месте вы представили себе заманчивый образ богемного художника, который то сутками без устали пишет блестящие полотна, то сидит у камина, закутавшись в плед, и смотрит в одну точку меланхолическим взором. В жизни все, разумеется, не так романтично – несмотря на необычные опции подъемов и спадов, пациенты с биполярным расстройством часто сообщают, что наиболее продуктивные периоды для них все-таки «нормальные». Многие идеи, возникшие в фазе подъема, никогда не будут воплощены, поскольку в этом состоянии человеку бывает сложно сосредоточиться и он постоянно перескакивает от темы к теме. Депрессия же часто приводит не к увлекательной интроспекции, а к тягучему пережевыванию одних и тех же безрадостных мыслей и может подавлять не только творческие, но и интеллектуальные способности в целом
{146}.
В 2005 г. психиатр Густаво Фигейра из Университета Вальпараисо (Чили) опубликовал исследование, в котором попытался прояснить связь между творческими способностями Вирджинии Вулф и ее психическим заболеванием, которое, как считают современные ученые, скорее всего, было биполярным расстройством. «Она была более-менее стабильна и чрезвычайно продуктивна с 1915 г. до тех пор, пока не совершила самоубийство в 1941-м. Вирджиния Вулф писала очень мало или совсем не писала в периоды плохого самочувствия и была продуктивна в промежутках между фазами», – пишет Фигейра
{147}. И сколько прекрасного могли бы создать Хемингуэй и Сильвия Плат, если бы заболевание не привело их к самоубийству? Тем не менее композитор Роберт Шуман создал большую часть своих произведений, находясь именно в гипоманиакальном состоянии
{148}. «Однозначной позиции по этому поводу в отечественной психиатрии нет, – объясняет врач-психиатр Михаил Гапонов. – Здесь можно только попытаться рассуждать логически: любое нервно-психическое расстройство должно проявляться во всех областях жизни и способствовать более многомерному и нетривиальному взгляду на окружающий мир. Поэтому я скорее согласен с тем, что в определенной степени креативность и биполярное расстройство тесно связаны, хотя не очень понятно, что тут первично. Подавлять ли в себе эти волнообразные колебания или отдаться на волю эмоций, но творить в полную силу? Все это очень индивидуально. Одному человеку депрессия мешает очень сильно, а другой в этом состоянии пишет прекрасные стихи. Кому-то даже легкая гипомания не дает сосредоточиться, а кто-то одновременно пишет картины и снимает фильмы и все успевает. Кто-то продуктивнее всего в "нормальном" состоянии. Вопрос только в том, мешает ли это самому человеку. Если он готов переживать эти колебания в качестве платы за более экстраординарное мышление, то почему нет?»
