* * *
Когда я в расстроенных чувствах вернулся в нижний зал, Стас огорошил меня предложением:
– Слушай, а что если нам издательство открыть?..
Я перепугался и предложил выпить – по крайней мере взяться за стаканы. Этот якорь пока не подводил. Правда, утягивал на дно…
Почувствовав почву под ногами, я дал волю чувствам.
– Странный у нас разговор получается, Стас! Стоит нам встретиться, как ты меня всякими безумными идеями начинаешь пичкать. Это что, новый способ общения?
– Какой способ?
– Провокация…
Я перевел дух.
– Старик, о каком издательстве можно вести речь, когда все схвачено!.. Разве что за свой счет, но и здесь давным-давно целину распахали. Зачем тебе матерные частушки, сомнительные авторы, когда бабы сами к тебе в помощницы лезут. Организуешь литературный гарем, они начнут романы строчить. Тебе останется только рукой мастера пройтись по тексту – и греби бабло! Все так делают, особенно детективщики и детективщицы. И вот еще что – откуда ты все знаешь? Говорят, твой дедушка служил вампиром?..
– Это кто тебя просветил? – нахмурился он. – Не Нателка ли?
– Да.
Стас обиделся.
– Мой дед – жертва репрессий. Только между нами – ты не очень-то доверяй Нателке. Ты, Мишаня, о ней многого не знаешь. Как, впрочем, и о Булгакове…
Это был удар не в бровь, а в глаз.
– Тогда ответь, каким образом дедушка Клепкова, небезызвестный господин Поплавский, сохранил телеграмму, которую ему прислал покойный племянник перед смертью?
Стас повеселел.
– Проще простого! Поговаривали, будто он поместил телеграмму в ларец, сверху и снизу приладил две иконки; ларец обвязал освященной в церкви тесемочкой и спрятал в укромном месте. Нечистая сила как ни бесилась – и домового к Поплавским подсылала, и привидения с вурдалаками науськивала, и полтергейстом стращала, чашками на кухне постукивала – все напрасно. В чем-чем, а в уме Максимилиану Андреевичу не откажешь.
Я вынужден был согласиться.
– Да уж…
Тут до меня дошло, что пора прощаться, иначе до дому не доберусь.
* * *
Через несколько дней я отправился к «могиканам».
В издательстве многое изменилось – прежде всего, в холле, на верхней площадке мраморной лестницы появился вахтер. Судя по пустым коридорам, штат резко сократили, исчезли корректоры.
Натела занимала кабинет Клепкова, в котором ничего не поменялось, разве что на окне появились комнатные растения.
Герань цвела…
– Как видишь, перемены грядут.
Затем она сделала паузу, как бы припоминая, для каких, собственно, перемен я ей понадобился.
– Есть мыслишка, – наконец поделилась она, – вплотную взяться за Булгакова. Сподхватил?.. Мы с Клепковым на досуге обсудили будущее «могикан», и пришли к выводу, что Булгаков как раз тот бренд, который поможет нам закрепить позиции на книжном рынке. И без откровенной бульварщины типа Погребельского. Есть задумка доказать, что серьезная литература тоже может быть коммерчески привлекательной. Конечно, нужна солидная рекламная кампания, поддержка, сам понимаешь, – она указала взглядом на потолок, – спонсоров, но это полдела. Загвоздка в текстах, точнее, в текстовиках…
Я смотрел на нее и не верил глазам.
Я не верил своим ушам.
Домохозяйка, закончившая филфак, вдова с двумя детьми, затюканная родственниками и кредиторами, она вела себя вполне профессионально. В этом ей никак нельзя отказать. Нателке, по-видимому, хватило двухнедельных курсов на средиземноморском побережье Турции, чтобы заговорить на клепковском языке.
Я невольно вспомнил Валерку Пряхинцева, которому вместо материнского облизывания и потачек, вместо жалоб на жену, стенаний по поводу гибели культуры и утраты вечных ценностей, следовало бы, наконец, заняться делом или, на худой конец, пристроить к делу Нателку.
Но что есть, то есть.
– …роман слишком перегружен. Поверь мне как читательнице – сколько я вашей семинарской белиберды перечитала – твой текст не очень-то соответствует требованиям момента. Пришло другое время – Интернет, клипы, нагрузка на видеоряд. Картинка окончательно победила слово. Торжествуют версии. В компании со слоганами… Однако материал, который ты использовал, по нашему мнению, весьма перспективен. Где ты его набрал? Кто поделился с тобой документальной основой?.. Возможно, у твоего источника есть еще что-нибудь в заначке?
Это был опасный вопрос – я сразу уловил подвох и ответил в том духе, будто все, что изложено в романе, является результатом моих долгих размышлений, попыток осмыслить недавнее прошлое.
Мой ответ вполне удовлетворил Нателу Сергеевну. Она правильно оценила мою сдержанность и продолжила уже совсем по-свойски.
– Из перепечатанных страниц можно выкроить по крайней мере три романа. Один собственно о Булгакове, другой о похождениях Сталина, третий, связанный с мистикой. И это только половина текста…
– Две части из пяти, – уточнил я.
– Вот видишь, – подхватила Натела. – Что творится в последних частях, даже угадывать не берусь. Наверное, такого наворотил! В любом случае, можно вести речь о серии романов, а это уже заявка на добротный проект, который можно было бы озаглавить «Тайны советской эпохи», «Бездны сталинизма» или что-нибудь в том же духе. Это перспективно. Если, конечно, устранить пробивающийся кое-где смрадный душок оправдания тоталитаризма…
В этот момент в кабинет зашел Толик Клепков. В руках у него был все тот же громадный портфель.
Натела встала и пересела за стол для совещаний – устроилась как раз напротив меня. Жоржевич расположился на своем прежнем месте.
Поздоровавшись, он поинтересовался:
– Ну, до чего договорились?..
Я развел руками.
– Не могу понять, какая роль в этом булгаковском проекте предназначена мне? Предлагаете возглавить серию?
Жоржевич всплеснул руками.
– Мишаня, ну, какой из тебя редактор, тем более менеджер! Ты, – обратился он к Нателе, – видно, не так объяснила.
Натела напряглась и, снимая неловкость, ответила, что до сути мы еще не добрались, а суть в том…
Толик жестом остановил ее и деловито закончил:
– Есть предложение раздробить твой роман на несколько произведений. Намеку сподхватил?
– Ну, вы даете!..
– Именно так! – подтвердил Жоржевич. – Материал перспективный, но давай отделим мух от супа. Зачем убивать Понырева? Пусть он еще раз столкнется с Воландом и его бандой, но уже в наше перестроечное время. Пусть библейские персонажи вновь посетят Москву и помогут демократической общественности произвести окончательный расчет с прошлым – с хмырям из ЦК КПСС, со всякого рода сексотами, партаппаратчиками, с нынешними красно-коричневыми, кто до сих пор не осознал, что обратного хода нет.
