– Кто? – донеслось из кустов.
Все остановились. Драган вышел вперед:
– Драган, другари.
– Скажи парбо́лу!
[84]
– «Бий железо то, докато е горещо!» – тихо произнес парень.
– «Так, бия се до победа!» – послышалось в ответ.
Из кустов вышли двое. Пожилой седоусый гайдук и великан Ганчо. Пожали Драгану руку и вопросительно посмотрели на его спутников. Драган коротко объяснил, кто они, и добавил:
– Мы торопимся к воеводе Младену.
– Что-то случилось?
– Да, очень важные вести.
Седоусый гайдук кивнул своему товарищу, длиннорукому великану, молча стоявшему рядом.
– Ганчо, проведи их к Петкову.
Шли молча. Уже смеркалось, когда добрались до небольшого горного селения, притаившегося в глухом ущелье среди лесов. Ганчо что есть силы задубасил в ворота тупым концом копья. Смотровое оконце в воротах приоткрылось, послышался сердитый голос.
– Кто там? Чего нужно?
– Открой, Савчо! Это я… не узнал, что ли? – сказал Ганчо и цыкнул: – Да не ори очень! Раскричался!
Ворота открылись, и усталые путники вошли в тесный, вымощенный каменными плитами двор. Посреди серел небольшой дом. Сторож Савчо медленно заковылял к нему и вскоре вышел с хмурым человечищем, заросшим по самые глаза бородой.
– Кто такие? – спросил человек. – По какому делу? Я кмет
[85] Петков.
– Нам нужно повидать воеводу Младена, – выступил вперед Драган. – У нас важное дело к нему. Дайте нам поесть и коней, чтобы доехать до Чернаводы!
– Погоди, погоди. Ехать никуда не надо. Воевода у меня. Вы его сейчас увидите.
Хозяин ввел их в горницу, большую сумрачную комнату, посреди которой стоял грубый еловый стол. Вдоль стен – широкие длинные скамьи, покрытые шкурами и коврами. На стенах – оружие: сабли, ятаганы, луки с колчанами, ружья-янычарки и два боздугана
[86] с крепкими ременными петлями на рукоятках.
На столе в высоком медном подсвечнике горела восковая свеча. Здесь же стояли миски с едой, глиняные чарки и бутыль с вином.
За столом сидел только один человек. Драган почтительно поклонился:
– Здравей, воевода!
Арсен не мог оторвать взгляда от этого необыкновенного человека, о котором так много рассказывал Якуб. Вот, оказывается, каков из себя воевода! Среднего роста, лицо красивое, бледное. Густые волнистые волосы зачесаны назад, по ним искрится серебристая изморозь.
Воевода порывисто встал с места, поднял вверх подсвечник:
– Ты, Драган? Что случилось? Почему ты здесь?
– Беда, воевода. Сафар-бей сжег хижину Момчила, а его самого забрал с собой. Боюсь…
Драган внезапно замолк и тревожно посмотрел на Марийку. У девушки задрожал подбородок. Воевода поспешил сгладить промах парня:
– Будем надеяться на лучшее. Когда схватили Момчила?
– В субботу.
– Значит, Сафар-бей уже в Сливене, если не творит других бесчинств где-нибудь по дороге. Ну что ж, надо разведать обо всем и постараться вызволить Момчила.
– Спасибо, воевода, – прошептала Марийка и, совсем обессилев, опустилась на лавку.
– Хозяин, – обратился воевода к кмету Петкову, – приглашай другарей к ужину.
Кмет подвинул скамью к столу. Все сели, стали есть.
– Ты не из горцев, друг? – немного погодя спросил воевода Арсена. – Что-то не припомню твоего лица.
– Я казак, бай Младен… С Украины, – ответил Арсен. – Мы бежали из турецкой неволи вместе с Якубом…
– С каким Якубом?
– Твоим другом по медресе Якубом Махметом-агою!
– Что-о? Ты знаешь Якуба Махмета-агу?
– Да, он и мой друг.
Воевода быстро встал из-за стола. Его бледные щеки порозовели от волнения.
– Представьте, столько лет я не имел никаких вестей о Якубе – и вот на тебе! Оказывается, он жив, здоров и бежит вместе с казаком-руснаком из турецкой неволи!.. Удивительно!.. Друг, ты должен немедленно рассказать мне все, что знаешь о Якубе!
– Расскажу, бай Младен, – поднялся и Арсен, – но только наедине. У меня есть и другие важные вести.
Воевода проницательно посмотрел на казака и вдруг побледнел. Невероятная мысль поразила его сердце.
– Ты хочешь сказать, что… Нет, погоди! Выйдем отсюда. Петков, проведи нас в свою опочивальню.
Голос воеводы задрожал. Кмет Петков с подозрением посмотрел на незнакомца, ощупал взглядом каждую складку одежды, стараясь убедиться, нет ли у того оружия.
– Но, бай Младен…
– Не думай ничего плохого, Петков. Проведи нас.
Кмет провел их в небольшую комнатку, служившую ему спальней, зажег свечку и, подчиняясь твердому взгляду воеводы, с явной неохотой вышел и прикрыл за собой дверь.
– Ты знаешь что-то о моем сыне, друг? – спросил воевода, сжимая руку Звенигоры.
– Нет. О Ненко мы с Якубом ничего не знаем.
– Тогда что ты хочешь сказать мне?
– Жива Златка. Мы добрались с нею в Болгарию.
Воевода схватился за сердце.
– Златка! Дитя мое!.. – прошептал он задыхаясь. – Где вы ее с Якубом оставили?
– И Якуба и ее захватил Сафар-бей.
– Что?!
– Вместе с Момчилом. Якуб выдает ее за свою дочку.
– Ей угрожает опасность?
– Не думаю. Якуб – турок…
– Это правда. Хотя и не утешение. Надо немедленно что-то делать, чтобы вырвать ее из когтей Сафар-бея!
– Я тоже так думаю, – сказал Арсен.
– Мы сейчас же едем в Чернаводу!
Воевода Младен не скрывал своего волнения. Войдя в горницу, он сразу же приказал кмету немедленно готовить для всех лошадей.
2
В полночь отряд всадников прибыл в дикое, труднодоступное ущелье на Чернаводе, где высоко над пропастью, на узком уступе, много лет назад гайдуки выстроили небольшой, но прочный дом из дикого камня, обнесенный дубовым палисадом и скрытый от постороннего глаза густым ельником. Только доверенные люди знали об этом тайном гайдуцком гнезде, где жил воевода, где сохранялись казна отряда, оружие и съестные припасы. Сюда же доставляли раненых и больных, чтобы выздоровели и отлежались в тепле и покое.
