«Итак, мы согласны, что марихуану нельзя легализовать. За хранение ее в любом количестве следует задерживать».
«Задерживать? Нет, обязательно сажать в тюрьму, давать за хранение десять лет!»
«Десять лет? По-моему, уж лучше пожизненное заключение!»
«Пожизненное? Да вы хиппи! Смертный приговор как минимум!»
Явление, когда люди в группе выражают гораздо более экстремальные взгляды, чем в одиночестве, известно как «групповая поляризация»*.
[75] Оно досаточно распространено и негативно влияет на групповое принятие решение во множестве случаев. Его эффект можно ограничить или убрать, если разрешить озвучивать критические мнения или мнения людей, не входящих в состав группы. Сильное стремление к групповой гармонии обычно не позволяет этому произойти, поэтому критики и рационально мыслящие люди выпадают из обсуждения. Это вызывает беспокойство, потому что бесчисленные решения, влияющие на миллионы жизней, принимаются группами единомышленников, которые не приемлют критики извне. Правительство, военные, советы директоров – что удержит их от принятия нелепых решений под влиянием групповой поляризации?
Абсолютно ничего. Большую часть глупых или вызывающих беспокойство политических курсов, которых придерживаются правительства, можно объяснить групповой поляризацией.
Плохие решения, принятые власть имущими, часто приводят к появлению разъяренных толп – еще один пример того, как принадлежность к группе влияет на наш мозг. Люди очень восприимчивы к эмоциональному состоянию окружающих. Если вы когда-нибудь случайно входили в комнату, где только что произошла ссора между влюбленными, то, наверное, сможете почувствовать «напряжение в воздухе», даже если все будут молчать. Это не телепатия или еще что-нибудь «научно-фантастическое», просто наш мозг умеет распознавать подобные вещи, опираясь на различные признаки. Когда нас окружают люди, охваченные одной сильной эмоцией, это может очень сильно повлиять на наше собственное состояние. Вот почему мы гораздо охотнее смеемся, когда находимся среди других слушателей.
При определенных обстоятельствах крайне эмоциональное или возбужденное состояние окружающих действительно подавляет нашу индивидуальность. В разъяренных толпах и при массовых беспорядках проще всего оказать влияние – попав в подобную ситуацию, мы подвергаемся процессу, который известен как «обезличивание» [33], что является научным термином для понятия «стадное чувство».
За счет обезличивания мы теряем обычную способность подавлять свои побуждения и рационально мыслить. Мы легко определяем эмоциональное состояние окружающих и реагируем на него, но теряем характерную для нас озабоченность тем, что они о нас подумают. Все вместе приводит к тому, что, став частью толпы, люди начинают вести себя крайне деструктивно. Как именно и почему это происходит, сказать трудно – сложно изучить этот процесс научно. Разъяренные толпы редко оказываются в лабораториях, разве только что они прослышат, будто вы разоряете могилы, и придут к вам для того, чтобы положить конец нечестивым попыткам.
Я не злой – мой мозг злой
(Особенности работы нашего мозга, из-за которых мы проявляем жестокость к другим людям)
До этого момента все говорило о том, что человеческий мозг настроен на создание отношений и общение. Наш мир должен был бы состоять исключительно из людей, которые держатся за руки и поют веселые песни о радуге и мороженом. К сожалению, зачастую люди обращаются друг с другом чудовищно. Жестокость, воровство, эксплуатация, сексуальное насилие, тюремное заключение, пытки, убийства – все это не редкость. Даже геноцид, попытка стереть с лица земли целую популяцию или расу, известен настолько, что ему посвятили отдельный термин.
Есть известное изречение Эдмунда Берка: «Для того чтобы зло восторжествовало, достаточно, чтобы хорошие люди ничего не делали». Задача зла упрощается, когда хорошие люди подчиняются плохим.
Но почему они так поступают? Существует множество объяснений с точки зрения культуры, окружающей среды, политики, истории. Механизмы работы мозга тоже играют свою роль. Когда на Нюрнбергском процессе допрашивали людей, ответственных за Холокост, большинство из них говорили в свою защиту что-то вроде: «Я просто выполнял приказы». Жалкое оправдание, да? Конечно же, ни один нормальный человек не будет творить подобные ужасы, независимо от того, кто ему отдавал приказ? Но, судя по всему, люди все же вполне на это способны.
Стэнли Милгрэм, профессор Йельского университета, подробно изучил заявление «я просто выполнял приказы» при помощи знаменитого эксперимента. В нем участвовали два испытуемых, разведенных по разным комнатам. Один испытуемый должен был отвечать на вопросы другого. Если он ошибался, тот, кто задавал вопросы, ударял его током. После каждого неверного ответа напряжение тока повышалось [34]. Хитрость заключалась в следующем: никаких ударов током не было. Испытуемый, отвечающий на вопросы, был актером, который специально делал ошибки и издавал все более болезненные крики при каждом «ударе».
Истинной целью эксперимента было изучить поведение человека, задававшего вопросы. Эксперимент был устроен так, что испытуемые верили, будто на самом деле пытают человека. Они всегда проявляли дискомфорт или беспокойство по этому поводу и протестовали или просили прекратить эксперимент. Экспериментатор неизменно говорил, что исследование очень важно, поэтому они должны продолжать. И, вопреки всем ожиданиям, 65 % испытуемых продолжали причинять другому человеку сильную боль просто потому, что им так сказали
[76].
Экспериментаторы не прочесывали самые защищенные тюремные камеры в поисках добровольцев – все, принявшие участие в эксперименте, были обычными, ничем не примечательными людьми, которые почему-то соглашались пытать другого человека. Они могли отказываться, но все же делали это.
На основе данного эксперимента было проведено множество других, которые дали более полную картину*.
[77] Люди были гораздо послушнее, если экспериментатор сидел с ними в одной комнате, а не говорил с ними по телефону. Если испытуемый видел, что другие участники отказываются подчиняться, то, как правило, следовал их примеру и тоже отказывался подчиняться. Очевидно, люди хотят быть бунтарями, но боятся устраивать бунт первыми. Кроме того, испытуемые охотней слушались экспериментаторов, если те носили белый халат, а исследование проходило в помещении, которое напоминало лабораторию.
