На следующее утро, в 7 час. 19 августа, завеса из легких крейсеров впереди линейных крейсеров прошла через бляйтскую линию германских подводных лодок. 3 торпеды с U-52 (Ханс) нанесли «Ноттингэму» (Nottingham) смертельный удар, и через 3 часа этот ценный крейсер затонул. Вскоре после этой атаки U-53 (Розе) донес о 3 британских линейных кораблях и 4 легких крейсерах и затем давал непрерывные сведения Шееру. Но Шеер был введен в заблуждение цеппелином L-13, принявшим Гарвичский отряд за «крупные силы в составе линейных кораблей, крейсеров, легких крейсеров и шестнадцати эскадренных миноносцев», идущих с юга. Получив это донесение, Шеер повернул с целью отрезать их и тем самым избег встречи с Гранд-Флитом, находившимся от него в 30 милях. На британских эскадрах томительные минуты превратились в часы; надежда на морской бой исчезла, и ожидание сменилось разочарованием; когда выяснилось, что все надежды на встречу с Флотом Открытого моря исчезли, Гранд-Флит повернул на север. В 16 ч. 45 м. его 3-я эскадра легких крейсеров вошла в западню, устроенную подводными лодками у Флэмборо Хэд, 54°27′ сев. широты и 1°15′ вост. долготы. Торпеды с U-66 (Ботмер) поразили Фалмоут (Falmouth) в нос и в корму, но глубинные бомбы, сброшенные кораблями завесы, помешали U-49 (Хартман) и U-66 его прикончить. Через 2 часа германские лодки были принуждены отказаться от попыток выполнить свое намерение; Фалмоут, машинное отделение которого осталось нетронутым, давал 6 узлов своими машинами; но на следующий день его судьба была решена. Несмотря на завесу из 8 эскадренных миноносцев, U-63 (Отто Шульце) попал двумя торпедами, и через 8 часов несчастный крейсер затонул. Помимо этих двух успехов, U-65 будто бы причинила тяжелое повреждение линейному крейсеру «Инфлексибл» (Inflexible) во время прохождения Гранд-Флитом через линию у Бляйта в 20 час.
События 18–19 августа подверглись критике морских штабов и командования флотами обеих сторон. Немцы, видимо, были удовлетворены достигнутыми результатами, так как предполагали в октябре повторить по тому же плану комбинированную операцию флота и подводных лодок. Но когда этот месяц наступил, все наличные подводные лодки были использованы для войны против торговли, и от намеченной операции пришлось отказаться. С британской стороны была пересмотрена вся оценка стратегической обстановки на Северном море и наша морская политика в связи с этой обстановкой. Одним из вопросов, подвергшихся в то время обсуждению, были атаки противника на восточное побережье Англии, и наряду с этой проблемой был поднят связанный с ней вопрос о том, в какой мере возможно выработать активные и пассивные приемы противодействия подобным набегам. Трудность противодействия нападениям на восточное побережье при расположении базы флота в Скапа Флоу, конечно, давно была признана. Реальным соображением, могущим удержать противника от таких нападений, была возможность заставить Флот Открытого моря принять бой после нападения. Для британской стороны задача заключалась в том, чтобы перехватить Флот Открытого моря на его обратном походе до наступления темноты – задача далеко не легкая. Однако, как ни интересны эти вопросы государственной обороны, они выходят из рамок нашего повествования. Один вопрос, и только один, может быть здесь обсужден: в какой мере второй выход Шеера в 1916 г. отозвался на передвижениях британского флота на Северном море?
Не может быть никакого сомнения в том, что, как это предвидел сэр Джон Джеллико 19 августа 1916 г. и еще раньше, противник обдуманно ставил «заграждения» и «гнезда» из подводных лодок, чтобы поймать Гранд-Флит в ловушку. Кроме того, Шееру в общем вполне удалось предугадать движения британского флота в юго-западной части Северного моря и расставить свои подводные лодки в этом районе с целью перехватить противника. Задача – разгадать возможные движения главных сил британского флота – была относительно простой для германского командующего. На подходах к Сэндерлэнду оперативный плацдарм для флотов представлял собой очень тесное пространство, ограниченное большими минными полями, поставленными немцами у устий р. Тайн и р. Хэмбер и близ Доггер-Банки. Поэтому было легко предвидеть, куда пойдет британский флот, и соответственно расставить свои подводные лодки.
По всей вероятности, противник должен был вскоре попытаться повторить операцию по тому же самому плану, первая часть которого состояла в постановке минных заграждений и ловушек из подводных лодок. Затем, расставив свои подводные западни, противник бросил бы свои тяжелые эскадры через Северное море для нападения на торговые суда или патрули вдоль восточного берега, или же для бомбардировки морских портов и незащищенных городов, или даже для высадки войск. Если бы Гранд-Флит и линейные крейсера получили приказ выйти из своих северных баз для сосредоточения и движения на юг против неприятеля, то в каких условиях пришлось бы им действовать? Следовало ли стремиться любой ценой установить соприкосновение с противником, невзирая на опасность от минных полей и ловушек? Или британские эскадры линейных кораблей и линейных крейсеров должны были избегать тех вод, где противник может быстро и в полной тайне расставить под поверхностью воды свои западни? В этом заключался основной вопрос британской морской стратегии, и осенью 1916 г. его предстояло поднять, полностью обсудить и разрешить.
Если бы было решено придерживаться более осторожного образа действий, избегая опасных вод, то передвижения в море Гранд-Флита и линейных крейсеров пришлось бы ограничить северной частью Северного моря. Но через какие точки могла быть точно проведена в Северном море демаркационная линия между опасной и безопасной зонами, т. е. между теми водами, в которых противник мог расставлять ловушки, подготовляясь к операциям своего флота, и теми, в которых ему было труднее или вообще невозможно каким бы то ни было образом подготовлять свои внезапные нападения? Поэтому, высказывая свой взгляд на обстановку, Джеллико должен был наметить некоторую разграничительную линию поперек Северного моря, южнее которой (по его мнению) следовало ожидать опасности от подводных и минных ловушек. Намеченной им линией была широта 55°30′ N. Тем самым Северное море делилось на 2 части – северную и южную. В северной части выше широты 55° 30' N Джеллико полагал, что он может свободно маневрировать своими эскадрами в достаточной безопасности от ловушек, устроенных противником. На южную часть, лежащую к югу от широты 55°30′ N, он смотрел с недоверием, так как в ней могли находиться подводные ловушки, расставленные Шеером. Кроме того, Джеллико подразделил южную (более опасную) часть Северного моря на две части – восточную и западную – разделившиеся меридианом 4° восточной долготы от Гринвича. В юго-восточную часть Северного моря, т. е. в воды, лежащие к югу от широты 55°30′ N и к востоку от долготы 4° Ost, Гранд-Флит мог, по мнению главнокомандующего, ходить только под давлением исключительных обстоятельств. Причину такого мнения легко понять. В указанном районе находилась Германская бухта (German Bight) и подступы к ней с запада. Это был район, в котором британские надводные и подводные дозоры не могли, по тем или иным причинам, установить тесное и непрерывное наблюдение. Таким образом, в этом пространстве противник мог быстро и скрытно устраивать в самом широком масштабе подводные и минные ловушки.
Вышеизложенные предложения очень мало отличались от установившегося порядка, при котором только в исключительных случаях флот мог входить в воды южнее Хорнс-Рифа (55°30′ N) и к востоку от 5° Ost. По мнению главнокомандующего, можно было доверять сведениям, добывавшимся нашими патрулями о вероятных минных полях в западной части южного района Северного моря, и идти на риск посылки туда Гранд-Флита при том условии, если бы представлялось возможным принудить Флот Открытого моря принять бой днем; но даже при этих обстоятельствах необходимо было обеспечивать как линейные корабли, так и крейсера соответствующей завесой из эскадренных миноносцев. Общие взгляды главнокомандующего были поддержаны флагманами линейного флота и сэром Дэвидом Битти. При всей своей краткости и недостаточности вышеприведенный обзор даст в основном правильное представление о том, в какой мере опасность от минных ловушек и подводных лодок влияла на передвижения британского флота после 19 августа 1916 г.
