Несмотря на то, город был взят, ограблен и сожжен. За этот подвиг, совершенный под покровительством королевского наместника, скоро отомстили. В Сан-Доминго прибыл королевский испанский флот с 2600 солдатами войска, к которому присоединилось еще 700 человек с острова. Французы, вместе со своими флибустьерами, могли противопоставить этому войску едва 1000 человек и потому старались только держаться в оборонительном положении, но это не удалось. Скоро дошло до чрезвычайно кровопролитной битвы, в которой испанцы одержали полную победу, и сам Кюсси остался на месте.
Такие-то кровавые сцены, которые происходили теперь не по-прежнему, на манер флибустьеров, – независимо и для добычи, а по приказанию, для интереса разных правительств, сделались участью бродяг, которые, несмотря на всю свою зависимость хвастали все еще прежним названием, долго распространявшим ужас во всей испанской Америке и теперь еще возбуждавшим страх. Эти так называемые флибустьеры были ничем иным, как орудием дворов. Их сажали на королевские суда и отправляли в экспедиции, подробно предписав им, как действовать. Подвиги их только в том отношении имеют связь с настоящей историей флибустьеров, что в них участвовали солдаты, называвшие себя флибустьерами.
В 1697 году французский адмирал барон де-Пуантис с эскадрой в 17 военных кораблей предпринял экспедицию в Картахену, к нему присоединилось восемь кораблей с 650 флибустьерами, которыми командовал не избранный из среды их товарищ, а королевский губернатор Дюкасс. Сюда принадлежали еще три корабля с поселенцами и два с неграми. Всего набралось 5400 человек. Флибустьеры выказали в этой экспедиции свое обычное мужество и взяли крепкий форт Букачик. Другие форты были взяты также один за другим и наконец после трехнедельной осады, в продолжение которой испанцы защищались храбро, а французы потеряли много людей, сдался и город на капитуляцию.
Тотчас по появлении французской эскадры все богатые женщины уехали со своими драгоценностями. Вместе с ними отправили на 40 миль внутрь земли 120 мулов, нагруженных деньгами. Несмотря, однако, на это, в городе нашли еще много благородных металлов в слитках и в монете, драгоценные камни и легко переносимые товары, добыча необъятная, оцененная в 40 000 000 ливров, не считая похищенного главнейшими французскими офицерами, из которых каждый, кроме законной части добычи, приобрел еще 200 000 пиастров вышесказанным образом. К добыче не причислили, между прочим, множества предметов, как то: несколько сот пушек, из которых восемьдесят шесть лучших перевезли на корабли. Победители предавались ужаснейшим излишествам, и хотя большую часть их составляли королевские солдаты, предводимые королевскими же офицерами, однако они ни в чем не уступали флибустьерам. Капитуляция была нарушена, церкви осквернены, священные сосуды похищены, монахи преданы пытке, девиц раздевали донага и растлевали, причем множество больных в госпиталях под предлогом прекратить их страдания предали голодной смерти.
Сначала французы имели намерение основаться здесь и производить весьма выгодную торговлю, но вдруг между ними открылась убийственная эпидемия, которая похитила столько солдат и моряков, что скоро начали опасаться недостатка в матросах для обратного пути. Это бедствие принудило Пуантиса к поспешнейшему отъезду, который состоялся месяц спустя после взятия города, но перед отъездом взорвали форты, разрушили все торговые и фабричные заведения и потопили суда.
Флибустьеры больше всех способствовали взятию Картахены, но после успеха начальники забыли об их заслугах, и Пуантис сам подал пример к подлому поступку с этими хорошо пригодившимися людьми. Под предлогом, будто на выручку города идет подкрепление, он удалил их, чтобы удобнее распорядиться добычей, и когда они возвратились, не видав никакого неприятеля, французы начали жаловаться, что нашли дома пустыми, и даже не пускали флибустьеров в город. Тут то у них открылись глаза. Они хотели напасть на королевское войско и силой проникнуть в город, но Пуантис предупредил эту сцену, приказав немедленно впустить их, а чтобы еще больше успокоить флибустьеров, назначил любимого ими начальника, губернатора Сан-Доминго Дюкасса, комендантом Картахены. В этом качестве Дюкасс стал требовать отчета в награбленных деньгах, но это не входило в расчеты Пуантиса. Следствием отказа был спор, причем Дюкасс отказался от места коменданта и потребовал немедленно отпустить с ним всех флибустьеров, поселенцев и негров с Сан-Доминго, объявляя, что в противном случае Пуантис ответит за весь ущерб, могущий произойти для колонии от дальнейшего задержания ее защитников. Испуганный этой угрозой, и притом радуясь, что отделается от тягостных ему людей, Пуантис согласился на отъезд их, причем желал оставить при себе только четвертую часть флибустьеров и некоторое число негров, надеясь легче справиться с ними.
Дюкасс с горестью видел, что число подчиненных его уменьшается с каждым днем. Они умирали не только от болезней, но и от совершенного недостатка в помощи больным и раненым и даже от голода. Здоровые питались кониной, собачьим и кошачьим мясом. Однако, несмотря на все эти бедствия, Дюкасс и флибустьеры показывали большое спокойствие, потому что добыча не была еще разделена. Наконец ее уложили в ящики и хотели перевезти на корабли. Тогда поднялся громкий ропот между пиратами, которые решились, по-видимому, силой воспротивиться этому. Только убеждения Дюкасса заставили их согласиться на перевозку, но зато они отказались решительно участвовать до раздела добычи в срытии крепости. Пуантис продолжал лицемерить, пока все не было перевезено на корабли, и тогда добычу разделили по его приказанию, причем флибустьерам досталась такая же часть, как и простым матросам. Вместо нескольких миллионов, следовавших им по уговору, они получили только 40 000 пиастров. Этот обман, соединенный с ненасытной жаждою к золоту, привел флибустьеров в бешенство, они вспомнили свою прежнюю славу, прежнюю независимость, с презрением отвергли предлагаемую часть добычи и решились напасть на отдельно плававший корабль главного начальника Пуантиса. Все просьбы и убеждения Дюкасса были на этот раз тщетны, и предприятие верно исполнилось бы удачно, если бы один из флибустьеров не воскликнул: «Что за охота, братцы, связываться с этой собакой, ведь он не увозит ничего нашего. Наша часть осталась в Картахене и там надо взять ее!»
Предложение это было принято с восторгом. Всеобщая досада уступила место величайшему веселью, все корабли флибустьеров немедленно поворотили назад, и пираты, презирая чуму и голод, от которых едва-едва избавились, поплыли к Картахене. Приведенный в отчаяние этим намерением Дюкасс, находившийся на королевском фрегате, обратился к Пуантису, прося его принять немедленно нужные меры к отвращению пиратов от их намерения. Но Пуантис заболел в этот самый день и передал начальство генералу де-Леви, который отвечал, что не побежит за разбойниками, которых надо повесить всех без исключения. Итак, Дюкассу оставалось только прибегнуть к последнему средству: сделать флибустьерам письменное увещание и приказать отказаться от их намерения. В приказе этом, между прочим, говорил он, что «они оскорбляют величайшего в свете государя, который не виноват в бесчестном поступке одного из своих офицеров, что он сам представит жалобу их королю и им будет оказано полное удовлетворение, но что они должны оставить мысль свою возвратиться в Картахену. Если же, несмотря на все это, будут непослушны, то возведут его, невинного, любящего их начальника, на эшафот».
