Истинным ценителям баварского песенного фольклора предлагается полный текст песни о браконьере Еннервайне. Я выбрал именно тот вариант, который пели несколько поколений семейства Гразеггеров.
ПЕСНЯ О БРАКОНЬЕРЕ ЕННЕРВАЙНЕ
Неизвестный автор, конец XIX века
Es war ein Schutz’ in seinen schonsten Jahren,
der wurd’ hinweggeputzt von dieser Erd.
Man fand ihn erst am neunten Tage
bei Tegernsee am Peißenberg.
Жил-был охотник, молодой и статный,
Кто же его отправил на тот свет?
Лишь на девятый день его останки
Нашли близ Тегернзе, на Пайсенберг.
Denn auf den Bergen, ja, da wohnt die Freiheit,
denn auf den Bergen ist es gar so schon,
allwo auf grauenhafte Weise
der Jennerwein zugrund musst’ geh’n!
Ах, там, в горах, свободный ветер веет,
Ах, там, в горах, такая благодать!
Но до чего ужасной смертью
Погиб наш славный Еннервайн!
Auf hartem Fels hat er sein Blut vergossen,
und auf dem Bauche liegend fand man ihn.
Von hinten war er angeschossen,
zerschmettert war sein Unterkinn.
Пробита голова, раздробленная челюсть…
Пролил он кровь на твердый камень скал.
И с пулей егерской в затылке
Несчастный вниз лицом лежал.
Du feiger Jager, das ist eine Schande
und bringet dir gewiss kein Ehrenkreuz.
Er fiel ja nicht im offnen Kampfe,
der Schuss von hinten her beweist’s.
Трусливый егерь, как тебе не стыдно,
Тебя за это не пожалуют крестом.
Врага убил ты не в открытой битве,
А сзади застрелил его тайком.
Man brachte ihn dann auch auf den Wagen,
bei finstrer Nacht ging es sogleich noch fort,
begleitet von den Kameraden
nach Schliersee, seinem Lieblingsort.
Его свезли в долину на телеге,
Всю ночь друзья шагали рядом с ней,
Покойного в молчаньи провожая
В его любимое селение Шлирзе.
Dort ruht er sanft im Grabe, wie ein jeder
und wartet auf den großen Jüngsten Tag,
Dann zeigt uns Jennerwein den Jager,
der ihn von hinten her erschossen hat.
С тех пор он мирно спит в своей могиле
И ждет, когда наступит Судный день,
И вот тогда нам Еннервайн укажет
Того, кто его подло порешил.
Zum Schluss sei Dank auch noch den Veteranen,
die ihr den Trauermarsch so schon gespielt.
Ihr Jager, laßt euch nun ermahnen,
daß keiner mehr von hinten zielt.
Теперь поклон отвесим музыкантам,
Сыгравшим ладно похоронный марш.
Вам, егеря, он лишний раз напомнит
О том, что час пробьет и ваш.
Am jungsten Tag, da putzt ein jeder
ja sein Gewissen und auch sein Gewehr.
Und dann marschier’n viel Forster und auch Jager
aufs hohe Gamsgebirg, zum Luzifer!
Ведь в Судный день вы вычистите ружья,
Покаетесь во всех своих грехах,
Затем подниметесь на гору дружно,
Где Люцифер сурово встретит вас!
Denn auf den Bergen, ja, da wohnt die Freiheit,
denn auf den Bergen ist es gar so schon,
allwo auf grauenhafte Weise
der Jennerwein zugrund musst’ gehn!
Ведь там, в горах, свободный ветер веет,
Ведь там, в горах, такая благодать!
Но до чего ужасной смертью
Погиб наш смелый Еннервайн!
Да, конечно, однако вместе с тем наступает тот долгожданный момент, в трепетном предвкушении которого я находился очень долго, целых полгода: объявление благодарностей! Не знаю, как вы, но лично я, открывая новую книгу, первым делом читаю благодарности. Это дает прекрасную возможность судить об авторе и его окружении: что он за человек, каковы его жизненные установки. Читатель как будто бы на миг заглядывает за кулисы…
Да! Еще трехлетним ребенком я решил: если когда-нибудь напишу роман, то обязательно поблагодарю всех моих помощников, даже если их наберется несколько сотен.
Нет, этих людей не так уж много, можно сказать, всего горстка. Но они поддерживали и направляли меня все время, пока я работал над своим первым прозаическим произведением.
Ну, скажем так: криминальная дюжина. Ведь прежде всего мне пришлось разбираться в тонкостях оперативно-следственной работы — их преподал мне Николо Витте из Мюнхена, невероятно энергичный гаупткомиссар уголовной полиции. Этот человек зорко следил за каждым шагом Губертуса Еннервайна и руководимой им особой следственной бригады «Эдельвейс», оценивая достоверность их действий с профессиональной точки зрения. Но если вы все-таки обнаружите в тексте какие-либо погрешности в этом плане, то знайте: они лежат целиком на моей совести.
Да, конечно, представители ряда специальностей, в том числе психиатры. Честно говоря, все писатели так или иначе нуждаются в подобной медицинской помощи, а мне ее любезно оказала госпожа Пиа Вольф, психиатр из клиники Гармиш-Партенкирхена. Эта замечательная женщина относится к числу людей, способных с ходу, никуда не заглядывая, ответить, что такое феохромоцитома, и, уж наверное, когда-нибудь в медицинских словарях появится болезнь, названная ее именем. По вопросам нарушения восприятия при акинетопсии (чьи симптомы в действительности куда суровее, чем в художественном описании) меня консультировал корифей медицины, профессор Йозеф Циль, которого я сердечно благодарю за помощь на этих страницах.
А вы что думаете — я все из пальца высасываю? В том, что касается принципа Керкгоффса и других компьютерных хитростей, мне помогал мой терпеливый консультант Томас Корелл. Помните, в двадцать девятой главе речь идет о шифровке изображений? Именно Томас научил меня изъясняться на языке программирования. Конечно же, описать методику шифрования я смог лишь вкратце, но если кто-нибудь из читателей интересуется этими вопросами глубже (желает засекретить цифровые фотографии), то может обратиться напрямую к этому специалисту.
