Параноидальный стиль
Этот человек внес наиболее весомый вклад в популяризацию идеи о том, что конспирология – удел параноидальных аутсайдеров. Ричард Хофштадтер был профессором в престижном Колумбийском университете с 1940-х гг. до своей смерти в 1970 г. Он выглядел как классический интеллигент середины XX в.: с короткими, аккуратно причесанными волосами, галстуком бабочкой и очками в роговой оправе. Один из студентов Хофштадтера описывал его как «почти ничем не выделяющегося». Тем не менее за неприметной внешностью скрывалась страсть к необычным идеям. Хофштадтер получил две Пулитцеровские премии за книги про популизм и антиинтеллектуализм в американской культуре и за работы, связанные с изучением социал-дарвинизма и социальных страхов американцев. Как выразился его коллега историк, значительную часть своей карьеры Хофштадтер посвятил попыткам понять «странности, уродства, сумасбродство и безумие американской жизни»
{233}. Вполне естественно, что в итоге он обратил внимание на теории заговора.
В 1964 г. Хофштадтер опубликовал работу в журнале Harper's Magazine, где обобщал роль теорий заговора в американской истории и рассуждал о возможных причинах конспирологического мышления
{234}. Он стал одним из первых социологов, изучающих конспирологические теории, сделав их темой для солидных научных дискуссий. С тех пор почти все научные работы по конспирологии связаны с этим историческим эссе Хофштадтера. За пределами научного сообщества это сочинение способствовало формированию стереотипного представления о конспирологе как о параноидальном безумце, в связи с чем статью по-прежнему часто одобрительно цитируют. Это печально, потому что, как мы увидим далее, анализ, проведенный Хофштадтером, был хотя и содержательным, но не очень корректным.
Хофштадтер нарочно дал своей работе провокационное название «Параноидальный стиль в американской политике». На случай, если кто-то не понял, он пояснял, что словосочетание «параноидальный стиль» использует в качестве оскорбления. Хофштадтер называл параноидальным стилем искаженную картину мира, характеризующуюся бредовыми умозаключениями, излишней подозрительностью, низкой образованностью, преувеличением фактов и беспредельным полетом фантазии. Но ключевой чертой он называл «конспирологические фантазии». Конечно, Хофштадтер признавал, что в политике встречаются и настоящие заговоры, поэтому простое рассуждение об их существовании еще не обязательно бред. Он утверждал, что «особенность параноидального стиля не в том, что его представители иногда находят в истории тайны и заговоры, а в том, что они считают движущей силой исторических событий "всемирный" или "грандиозный" заговор». Иными словами, людям с параноидальным стилем мышления заговоры мерещатся повсюду. Хофштадтер напыщенно писал, что «представитель параноидального стиля ‹…› имеет дело с рождением и смертью целых миров, политических строев, систем человеческих ценностей. Он всегда на баррикадах цивилизации. Он постоянно живет в переломный момент: надо дать отпор заговору сейчас или никогда. Иначе момент будет упущен навсегда».
Хофштадтер утверждает, что параноидальный стиль отравлял мышление политических меньшинств на всем протяжении истории не только Америки, но и всего мира. Хотя у этих разрозненных групп были разные цели, основные черты параноидального стиля всегда оставались одинаковы. Хофштадтер предполагает, что «предрасположенность воспринимать мир таким образом может быть устойчивой особенностью психики, и, хотя возможны разные степени проявления, по-видимому, она почти неискоренима». Однако Хофштадтер приходит к выводу, что, к счастью, только «незначительное меньшинство населения» обычно попадает под влияние «необыкновенно злых умов». Другими словами, параноидальный стиль процветает за пределами респектабельного общества.
Порожденный трудами Хофштадтера яркий портрет конспирологов как маленькой группы аутсайдеров, страдающих от тяжелого параноидального стиля мышления, вдохновил многих социологов заняться выяснением, действительно ли люди, которых привлекают теории заговора, имеют чрезмерно параноидальные склонности. Профессор социологии Ратгерского университета в Нью-Джерси Тед Герцель одним из первых проверил теорию Хофштадтера. В 1992 г. Герцель с группой исследователей обзвонил сотни случайно выбранных жителей Нью-Джерси и спросил их мнение о нескольких теориях заговора, популярных в то время
{235}. Затем исследователи задали вопросы, чтобы оценить уровень одного из элементов параноидального мышления – недоверия. Они спросили: «Насколько вы доверяете своим друзьям, семье, соседям и официальным органам, например полиции?» Были получены однозначные результаты: чем меньше люди доверяли окружающему миру, тем легче они увлекались теориями заговора.
Другие ученые задавали похожие вопросы и обнаружили такую же закономерность
{236}. Кроме того, исследователи нашли связь с другими симптомами паранойи: склонные к конспирологии люди, как правило, были немного более враждебными
{237}, циничными
{238}, неповинующимися властям
{239}, тревожными
{240} и несговорчивыми
{241}, чем те, кто теории заговора игнорировал. В ходе этих исследований были опрошены тысячи людей, начиная от афроамериканских прихожан сельской церкви и заканчивая молодыми британскими студентами. Результаты были не совсем однозначны: например, в одном исследовании было обнаружено, что те, кто опровергал теории заговора в комментариях в интернете, были иногда более недоброжелательными, чем те, кто защищал теории заговора
{242}. Однако общая картина получается довольно четкая. Люди, которые в целом верят в конспирологию, имеют более параноидальный склад характера, чем те, кто ее отвергают.
