В работе мое поведение меняется. Как мама, жена, родственница и подруга, я постоянно шучу и щедра на крепкие объятия. Но вот как медиум я стараюсь придерживаться золотой середины, а именно, быть уравновешенной, оказывать поддержку и нейтрально относиться к происходящему. Кажется, что люди более уважительно воспринимают глубоко личную информацию, которую я до них доношу, если видят во мне опытного проводника, не обремененного эмоциями. Впрочем, существуют и различные границы, которые воздвигаются при взаимодействии с близкими. Так можно и запутаться.
В итоге я поняла, что благоразумно не проводить сеансы для друзей и родственников. К этому заключению я шла годы. Несмотря на то, что у меня есть несколько старых друзей, с которыми я успешно работаю, в общем и целом все это представляется чересчур сложным. Проблема заключается в установлении границ. Информация, которой я делюсь в ходе сеанса, не имеет ко мне никакого отношения – я не являюсь ее источником, она просто через меня проходит. А поскольку во время сеансов выплывает наружу тот факт, что люди в своих интересах не придерживаются плана своей души и сами же становятся на пути у своего успеха, им куда легче разозлиться на меня, чем взять на себя ответственность за свое поведение и продолжить свой путь. Здесь весьма уместно выражение, призывающее «не убивать гонца». Если подобная реакция возникает у обычного клиента, на меня это не так сильно влияет, поскольку мы не видимся с ним регулярно на семейных собраниях и вечеринках.
Впрочем, у этого правила есть два исключения. Когда рядом внезапно появляется обитатель потустороннего мира, желающий что-то сказать своему близкому, который и мне является дорогим человеком, я обычно передаю это послание, когда наступает подходящее время.
Обитателей потустороннего мира не особо волнуют мои личные границы. По их мнению, информация, которую они должны сообщить, куда важнее.
Другое исключение (на сегодняшний день) касается друзей, изъявляющих желание посетить один из моих мастер-классов. Если они сильно хотят работать вместе со мной и обладают потрясающими во всех отношениях границами, я стараюсь рассмотреть такую возможность. В этой Вселенной подобное притягивает подобное, и нас с друзьями тянет друг к другу отчасти оттого, что у нас есть общие интересы – многие мои друзья обладают исключительной интуицией.
Мастер-классы, которые я провожу, заработали себе хорошую репутацию как среди новых, так и среди уже существующих клиентов. Некоторым моим друзьям нравится их посещать; они уже добились удивительных успехов в развитии собственных способностей. И хотя я, как правило, стараюсь отделять личные взаимоотношения от деловых, обстановка на мастер-классе предлагает чудесный компромисс.
Одна из моих близких подруг Энн за полгода потеряла двух своих братьев. Ее интерес к теме жизни после смерти, который и до этого был весьма высок, теперь усилился еще больше. Она стала посещать различные мастер-классы и приобретать для своей библиотеки все больше книг по метафизике.
С ее братьями я виделась всего пару раз, потому что жили они в другом городе. После своей смерти они нередко появлялись рядом, когда мы беседовали. Я спокойно делилась с Энн тем, что они хотели сказать, поскольку она всегда уважала меня и почтительно относилась к моей деятельности. В действительности, она была озабочена тем, что ей казалось, будто визиты ее братьев ложатся на меня тяжелым бременем. Я разуверила ее в этом. Со временем Энн научилась распознавать знаки, которые посылали ей братья, и это значительно облегчило ее скорбь. Как оказалось, это помогло и одной из ее подруг.
Твой вентилятор или мой?
У любимой соседки Энн Греты был рак мозга. И хотя я никогда не встречала Грету, мне было известно, что ее болезнь влияла на многих. Однажды утром, когда я как раз отвозила свою дочь Софию в школу, мне позвонила Энн, чтобы сообщить печальное известие: Грета умерла. Выразив свои соболезнования, я почувствовала, что кто-то буквально касается моих локонов. Кроме того, были и другие знаки, по которым я поняла, что ко мне обращается чей-то дух: в моей голове кружились изображения женщины, которая курила, пила, ругалась матом, играла в карты и смеялась.
Но Грета только-только умерла, и потому вряд ли могла объявиться рядом. Кто-то из потустороннего мира направлял ей послание, что-то вроде личной телеграммы из рук в руки от того, кто находится на небесах. У посланника была энергия отца либо деда и искрометное чувство юмора. Я описала Энн то, что видела, и та тотчас же рассмеялась. Очевидно, ее подруга Грета при жизни любила материться, курить, играть в карты и пить дешевое вино. Более того, она была необычайно близка со своим отцом, который умер много лет назад. Послание было весьма четким: Грета была не просто в порядке, у нее все было отлично. Мало того, что она больше не страдала от рака на последней стадии, она развлекалась со своими умершими друзьями и родственниками!
Несколько дней спустя Энн попросила меня помочь ей с чем-то, что ее сильно беспокоило. Она сказала, что ей не требуется моя профессиональная помощь. Она просто нуждалась в том, чтобы я подтвердила, правильно ли она поступила. Я спросила ее, что случилось с Гретой и ее дочерью. Поняв, что не сможет скрыть от меня подробности, Энн рассмеялась и принялась рассказывать.
Оказалось, что опечаленная дочь Греты Джена заменила в своей спальне старый потолочный вентилятор на усовершенствованную модель из комнаты не так давно умершей матери. Следующая ночь запомнилась Джене на всю жизнь: всю ночь вентилятор включался и выключался сам по себе. На следующее утро Джена вызвала электрика, и он проверил проводку во всем доме и у вентилятора, в частности. Однако все было в порядке. Вот только в три часа ночи вентилятор снова включился и стал работать на полной скорости. Следующей ночью то же самое повторилось в десять минут четвертого.
Когда Джена поделилась своей ситуацией с Энн, та сказала ей, что это ее мать привлекает к себе внимание, и посоветовала Джене попросить Грету прекратить это делать. Побеседовав с Дженой, Энн позвонила мне. Я сказала Энн, что она поступила абсолютно правильно и справилась со своей задачей чудесно! Она действительно смогла настроиться на происходящее. Тогда Энн спросила меня, не могу ли я поделиться какой-нибудь еще информацией.
Отслеживая свои границы, я раскрылась и попросила своих наставников внести в происходящее ясность. Было очевидно, что мама Джены знает, как волнуется ее дочь. Еще когда Грета была жива, они с дочерью были лучшими подругами. Вот только Джена не особо верила в жизнь после смерти и постоянно беспокоилась о матери. А ее мама, которая и после смерти сохранила присущий ей драматизм, просто хотела, чтобы дочь поняла, что у нее все хорошо.
Я предложила Энн, чтобы в том случае, если вентилятор не прекратит включаться непостижимым образом, Джена сказала бы маме, что знает, что это ее рук дело. Следовало сказать, что теперь, когда она узнала, что мама в порядке, ей стало легче, и попросить ее прекратить включать вентилятор, поскольку это пугает ее.
У Джены и Греты были чудесные отношения, которые, по всей видимости, не завершились, даже когда одна из них умерла. Грета понимала, что из-за своей упрямой натуры дочь может закрыться и попасть в плен страха; а сама Джена страшилась того удара, который нанесла по ней смерть матери. Под ногами у нее не было никакой опоры, и потому шаг в новом направлении представлялся весьма пугающим. Она даже не оперировала такими понятиями, как жизнь после смерти, призраки и медиумы. Однако, когда она поговорила с матерью, ее страх как рукой сняло. Все, что теперь исходит от ее вентилятора, – это теплые воспоминания и свежий воздух.
