Адептка довела мальчишку до ближайшей скамеечки, усадила, подозвала уличную торговку-НПЦ, чтобы купить мелкому еды и питья — отвлечь от пережитых ужасов, благо, стоил кусок пирога всего-навсего серебрушку.
История Кинни была стара, как мир: отец-фермер умер, оставив вместо наследства долги, матери он не помнил, сестру-близняшку продали в уплату долга, а сам малец украл фамильный перстень "хозяина" в надежде выкупить сестренку на вырученные от продажи деньги, но пропажу обнаружили раньше, чем он сбежал из особняка, в котором должен был отрабатывать часть долга, не покрытую продажей сестры…
— Теперь Линни не спасти… Этот урод, господин Филд, завтра отправит ее и других рабов караваном через Гиблые Отроги, а потом на побережье… Я сам слышал, как этот жирный боров похвалялся, что выручит прибыль в пять раз больше, чем потратил на выкуп никому не нужных людишек! Сестри-ичка…
Мальчик зашмыгал носом, низко склонив курчавую голову, потому не мог видеть, как морщится его спасительница. "Еще одного убыточного задания мой бюджет не потянет", — горевала Хэйт. "Кинни и эта бедная Линни — всего лишь НПЦ, проблемы пикселей меня не касаются", — увещевала она свою совесть, внезапно пробудившуюся ото сна.
— Стой. Какой Филд, если в расписке значился Альфиус? — задалась вопросом адептка: что-то в этой истории не давало ей покоя (и не только раздухарившаяся совесть).
— Так хозяин Альфиус продал Линни господину Филду, я ведь говорил уже! — зачастил мальчишка. — А он… он мерзкий!
Тут-то Хэйт и озарило: имя. Оно было ей знакомо. Когда в том номере постоялого двора нашли разоблачительную записку (по квесту "Несчастный горожанин"), там было два имени: Шейла и… Филд. Господин Филд, торговец шелками… Чтобы удостовериться, девушка забралась в список завершенных заданий — все сошлось. Торговца камнями звали Скольм, его "заклятого друга", торговца шелками — Филд, он-то и обделывал незаконные делишки с помощью разбойничьей шайки Шейлы.
Но Филда должны были арестовать, они ведь отнесли тогда "вещдоки" в ратушу главе городской стражи…
Однако, получалось, он не только до сих пор свободен, но и успел "переквалифицироваться" — теперь он живым товаром приторговывать начал.
— Черт, Барби же!.. — ругнулась Хэйт, схватившись за голову.
Ловушка, "растяжка", которую задела орчанка — неспроста не было никаких последствий активации. Сколько они тогда под "ошеломлением" простояли? Секунд пять-шесть, не меньше. Смысл в ловушке, если с попавшими в нее ничего не произошло? Ответ же (зная последствия) вырисовался проще некуда: грохот слышен был на весь постоялый двор, что и было знаком — в номер зашли "чужие", свои-то наверняка знали о "растяжке". А значит, пока Хэйт с ребятами разбирали номер по досочке, кто угодно (да тот же хозяин двора, предлагавший гостей проводить) мог дать знать торговцу шелками, что "пора делать ноги".
В нынешних бедах сирот-близняшек виноваты были отчасти и они…
— Черт! — разнесчастным голосом повторила Хэйт, затем глянула на мальчугана: Кинни, уже умявший угощение, выглядел совершенно отчаявшимся.
"Не Филду, так другому работорговцу загнал бы девочку заимодавец. Раз тут это дело обстряпывают только в путь… Дети — неписи, куски кода. Ничего больше. Сценарий замкнулся на мне только потому, что Велегард — мой стартовый город, я часто тут бываю. Почему же мне так паршиво-то?.."
— Кинни, — с тяжелым вздохом произнесла адептка. — Тебе жить есть где?
Мальчик покачал головой.
— Ферму-то нашу давно забрали… Хозяин сначала нас в услужение взял, а потом ему уже господин Филд предложил купить Линни…
Хэйт смежила веки, проклиная сценаристов последними словами.
— Отца твоего звали Анхо?
— Откуда вы знаете?! — воскликнул ребятенок. — Анхо Унылый — это его соседи прозвали, так он по матушке нашей тосковал…
Пазл сложился.
Альфиус забрал ферму и детей — за долги. Сначала Филд выкупил ферму — для своих грязных делишек. Это объясняло и запустение на ферме. Затем, когда шайки не стало, а сам Филд потерял статус в городе, бывший торговец шелками не ударился в бега, а ушел в подполье, вероятно, воспользовавшись связями в "теневом мире". Подготовил партию рабов (не факт, что первую), каким-то образом оказался в доме Альфиуса (причина не важна, а знакомство их не подлежит сомнению), купил Линни. Раз он говорил вполне свободно (а иначе как мог бы Кинни подслушать слова Филда?), Альфиус тоже не относится к числу законопослушных граждан, о том же вопиет и описание квеста "ребенок, преследуемый бандитами". Но обвинения без доказательств выдвигать — дохлый номер, для ратуши без весомых свидетельств Альфиус "почтенный горожанин".
Кинни, украв перстень и пытаясь сбежать от наемных бугаев, выкатился под ноги пришлой, имевшей отношение к предыдущему сценарию. И сценарий нынешний автоматически замкнулся на Хэйт.
Вероятно, если бы девушка сейчас подкинула мальчику золотой "на житье-бытье" и ушла, штрафов от системы не последовало бы: предложенный к обязательному выполнению квест она закрыла. Вот только бесова совесть…
— Где сейчас держат твою сестру, знаешь?
Кинни знал. И даже объяснить смог вполне понятно. Особняк Альфиуса располагался неподалеку от городских конюшен (там, кстати, можно было "оживить" павших в бою ездовых питомцев). Под доминой Альфиуса были устроены вместительный подвал и подземный ход, заканчивающийся в лесочке — за чертой города. Для "подработки" приятеля-работорговца удобнее и не придумаешь… Попасть в подземную часть строения можно было двумя способами: через потайную дверь в спальне хозяина особняка и через искусно замаскированную дверку в лесочке, но там (внутри хода) непрестанно дежурил один из наемников Альфиуса. "С одним-то я уж как-нибудь справлюсь", — решила адептка.
— В-вы прав-вда спасете Линни? — с недоверием в голос мальца вернулось и заикание.
А система порадовала (только теперь!) новым оповещением.
Задание! Хрупкая надежда.
Жители Велегарда испытывают доверие к вам: выручив из передряги сироту Кинни, вы вызвались вырвать из лап работорговцев его сестру Линни.
Награда: нет.
Требования: благополучное завершение задания: Вопрос жизни и смерти.
Штраф за отказ: -250 очков репутации с Велегардом.
Штраф за провал: нет.
Уровень сложности: средний.
— У меня же н-ничего н-нет, — мальчик посерел весь от переживаний. — Перстень был, и т-тот вы приказали вернуть. Нечем м-мне отблагодарить…
Хэйт потрепала ребенка по курчавым волосам.
— Я очень-очень постараюсь. Пойдем, нужно еще тебя куда-то пристроить.
Кинни, конечно же, поднял ор: он-де знает все в особняке, хотя бы помощью вернет ей "долг". За что получил легкий воспитательный подзатыльник и нравоучение:
