Гр-р-рах!
Точно по расписанию!
— Хэйт, ты улыбаешься?! — бросил мимолетный взгляд на адептку Монк.
— Да чокнулась она, разве не ясно? — выпалила гнома.
— Ага, — не стала их разубеждать Хэйт. — И мы этот квест пройдем. С первого раза. Спорим?
Вообще, она и медяка ломаного не поставила бы на свою правоту, но капля азарта им всем, определенно, не помешала бы. Да и разрядить обстановку стоило.
Спор не приняли: монах флегматично поднял и опустил плечи, Маська пальцем у виска покрутила. Хэйт хмыкнула: так вот в чем удобство от убранного оружия — чтобы даже в боевом режиме ручонки не были заняты и можно было жесты всяческие при помощи этих ручонок изображать!
На деле было не до смеха: неумолимый таймер вел обратный отсчет жизни одного (а затем, практически наверняка, и второго) из них. Адептка считала много хуже Кена, но даже она понимала: с их скоростью до статуи доберется только один. И это если ничего не изменится. Например, монстры не участят нападения или кто-нибудь не напорется на ловушку… Тут Хэйт поплохело: если следующей целью мобов станет Маська, предупреждать о ловушках будет некому, а значит…
"Пожалуйста, пусть они грохнут меня!" — мысленно взмолилась всем божествам Тионэи квартеронка.
Боги не вняли. Но погиб следующим Монк…
И только потом, в считанных метрах, когда, казалось: все, прорвались — таймер не дотикал и до половины, а до изваяния оставался один рывок — плита под ногами гномы рухнула вместе с гномой…
Поотставшая Хэйт успела обогнуть дыру. И увидеть, как полная шкала хп Маси со ста процентов уходит на ноль…
А прямо перед статуей возник Дух старшего жреца: уровень двести, золотистая рамочка с черепами, много нулей в строке со здоровьем. Этому типу бровью призрачной шевельнуть достаточно, чтобы такая, как Хэйт, отдала концы.
— …! — выдохнула Хэйт. — Конец истории.
Вариантов не осталось. Мимо босса проскочить, может, каким-то мифическим образом и удалось бы — тому же Рэю, например, в режиме тени — но не адептке точно.
Она остановилась. Право, какая разница, от чего умирать: от мечей простых мобов или чиха босса?
В этот момент адептка осознала, что такое "вселенская обида" — это было горькое до омертвения разума чувство, вмиг вытеснившее все прочее: иные эмоции, мысли, расчеты…
— Вообще-то мы пришли, чтобы помочь, — выплеснула толику этой обиды словами адептка. — А вы, неблагодарные ублюдки…
— Га-ар-р-р! — раскатисто гаркнул босс, но почему-то Хэйт не умерла.
И монстры, коих в храме предостаточно скопилось, не спешили вспарывать ее тушку. Даже грохот падающих колонн прекратился.
— Жи-ва-я, — по слогам протянул дух. — За-чем?
Хэйт остолбенела. "Ритуал пошел не так, но что, если хотя бы старший жрец, проводивший его, не совсем… уподобился мобам? Если он как бы еще непись, а-ля Тень отца Клауди?" — адептка не верила не только своим ушам, но и мыслям!
— Ритуал, который вы проводили, — скороговоркой начала объяснять она, боясь, что дух передумает вести разговоры. — Если его завершить в другой крепи, нашествие Инферно удастся остановить. Храмы Ашшэа, Иттни, Балеона и Дгорда согласились…
Слова полились, что вода из наклоненного кувшина. Не иначе, как от испуга, но выходил складный рассказ о соглашении с храмами, об условии, выдвинутом жрецами Гарт-гара, приведшем ее и погибших товарищей в здешнюю обитель душ, не нашедших упокоения. О том, что "ключевой предмет" им доставить поручили, но не описали ни вида, ни сути проводимого над ним ритуала.
Под конец монолога Хэйт успокоилась: босс внимательно слушал ее, призраки парили в опасной близости, но не нападали, а рыжеватый отсвет над перевернутым круглым щитом ей не примерещился — с дюжины шагов виден он был отчетливо.
— Пер-реш-ли гр-рань посмер-р-ртия мы, — произнес-пророкотал Дух, когда адептка замолкла. — Убер-речь чтобы. Возьми!
Прозрачная рука указала на щит.
"Так просто?! На что он вообще среагировал, на ублюдков? А если бы я смолчала?" — беспорядочные мысли вдруг сменила новая, ликующая. Правильная.
"И все-таки мы справились!"
"Мы" — потому что, хоть перед статуей и Духом старшего жреца и стояла одна Хэйт, путь сюда проложили ее соратники. В общем-то, она ощущала себя полномочным представителем или, скажем, парламентером, говорящим не столько от своего имени, сколько от имени друзей.
Медленно, опасаясь нечаянным резким движением подвигнуть кого-нибудь из присутствующих на атаку, и тем самым все испортить, адептка двинулась к "розовой мечте жестянщика". Светился в щите махонький (и не скажешь ведь, что такая мелочь может быть столь важной!) кристалл. "Осколок Янтарного Сердца" — проявилось название предмета со скрытыми свойствами, когда она взяла в руки кристалл.
"Не такое уж оно и янтарное, скорее — жженый апельсин", — на глазок примерилась к оттенку Хэйт, и тут же себя одернула: какая, к черту, разница, что у него за цвет, если оно закрывает мастерский (!) квест?!
— Вызо-вет храните-ля зем-ли. Утаишь — пр-ро-клятие па-дет! Смер-р-рть пока-жется счас-стьем!
Чтобы завершить задание: Прерванный ритуал, отдайте осколок Янтарного Сердца представителю ордена Гарт-гара!
Внимание! Если вы не передадите осколок Янтарного Сердца в руки представителя ордена в течение 24 часов, на вас будет наложен негативный эффект постоянного действия (скрыто).
Дух свел прозрачные ладони, заискрился, от него потянуло холодом.
— Не утаю, — поспешила заверить адептка, отправляя "ядро ритуала" в инвентарь. — Мне бы только в соседнюю крепь добраться, а там сразу…
— За этим дело не станет, — нормально, без тягучести сказал Дух. — До встречи за гранью.
Пообещал (предостерег?) он, засияв ярким до рези в глазах льдистым светом.
Кольцо льда разошлось по всему храму, досталось и призракам, и адептке…
После соприкосновения с этим льдом круг воскрешения уже не казался холодным. Хэйт не стала смотреть лог урона, как и пенять на метод доставки — мертвый жрец имел право на своеобразное (до глубочайшей черноты) чувство юмора.
Не верилось девушке, что спор, на который не подписались Монк с Маськой, выигран, квест фактически пройден и ей это все не привиделось… Но осколок (она проверила) лежал в инвентаре, перед лицом адептки уже маячили феи в количестве пяти штук, и, вроде бы, та, стремительно приближающаяся, фигурка являлась Маськой, причем Маськой крайне рассерженной. И распираемой от любопытства, что, впрочем, было весьма в духе гномы.
— Да, — не дожидаясь вопроса, сообщила Хэйт.
Гномка, едва открывшая рот, похоже, зависла — не шевелясь, с полуоткрытым ртом и вытаращенными глазами.
