– А вы…
Добрыня толкнул его в бок:
– Аккуратнее, брат! Оленька моя не только мысли читать умеет.
– Ой. Ладно, Добрынюшка, совсем младшего засмущал…
Она вновь засмеялась, и Дар зачарованно затих было. Залюбовался, но Ольмо неожиданно строго погрозила ему пальчиком:
– Эй, не стоит…
Потом был ужин в кругу семьи, где Дар узнал многое, что было ведомо лишь своим… Помянули Ратибора. Сам парень рассказал о Европе. Что видел сам, что узнал от других. Напрасно фон Гейер считал, что те, с кем общался слав, ничего существенного рассказать ему не могли. На деле Дар мгновенно всё просчитывал и из совершенно разных оговорок делал безошибочные выводы. Приводившие молодого человека к пониманию окружающей его среды и ожидающимся событиям. Ольмо внимательно слушала беседу братьев, время от времени задавая уточняющие вопросы. Вроде бы невинные, но картина складывалась куда яснее, чем казалось поначалу. Парень всё больше восхищался невесткой и начинал понимать, как повезло его брату. Мало того что супруга красавица необыкновенная, так ещё и ум у неё удивительно острый…
Наконец вроде бы наговорились. Дар вспомнил свою женитьбу, рассмеялся, но поймал строгий взгляд Ольмо – той явно не понравилось, как он поступил с Ладогой. Да и Добрыня не очень одобрил поступок младшего брата. Нахмурил брови, помолчал, потом не выдержал:
– Нехорошо ты сделал.
Парень растерялся:
– Так я вроде ничего такого и не делал. Сами посудите – часовня католическая, я, по их мнению, – язычник. Она – православная. Да и не было у нас ни брачной ночи, ни прочих утех. Просто спас её от котла…
При этих словах обоих супругов передёрнуло.
– …да вылечил. Что ей ещё надо? К тому же и проклинала меня по-всякому за веру мою. Нет. Не бывать ей моей женой. Не хочу такую.
– Обряд-то был? Даже пусть и по обычаю Распятого. Но всё равно ведь?
– Да то не свадьба, объясняю вам! У них вначале помолвка, потом – свадьба. Спустя какое-то время. И не обязательно всё свадебкой заканчивается. Мало ли что случиться может?
Помолчали женатые, покачали головой, словно без слов переговаривались, и подивился Дар, как они друг дружке подходят…
– Ладно. Что теперь делать прикажешь, брат-князь?
Добрыня пожал плечами, переглянувшись с женой, потом ответил:
– Ты почти год дома не был. Надо бы тебе отдохнуть для начала. Месяца тебе хватит?
Парень призадумался:
– Да куда столько? Я же от безделья совсем озверею.
– Не озвереешь. Слыхал, ты с собой мальца привёз? Что за парень?
Дар вздохнул:
– Друг у меня там появился. Тот самый рыцарь, что первым в наши земли приплыл… Хороший человек. Честный. Звал его к нам, поскольку мог он добрым славом стать. Да отказался воин. Единственное, что попросил, – сына его забрать. Паренёк теперь сирота при живом отце. Матушка его при родах умерла. А родитель не может его при себе держать. По Уставу ордена не положено. Мальчишка и так при сиротском доме рос. Таким одна дорога – либо в монастырь, либо… Словом, Алекс просил меня сына человеком сделать. Славом. Есть куда его пристроить?
– Говоришь, из орденских он? – Добрыня задумчиво привычно почесал подбородок – фамильная привычка всех Соколовых, потом улыбнулся: – Бери парня своего да вези его в Нордлинг.
– Куда?!
– Викинги наши, что сюда пришли и на житьё попросились, град свой построили. С нашей помощью, конечно, но неплохо вышло. Словом, отвези туда парнишку, я отпишу. Пусть там годик поживёт, привыкнет к новому месту. Можешь навещать его, не запрещаю. Заодно и речь нашу подучит. Школа там имеется. А после отправим его в военную слободу для таких, как он. Станет воином. Устраивает?
– А чего к норгам-то?
– Легче ему будет там. Речь схожа. Безъязыким-то куда как хуже…
– Как скажешь, брат. Туда кораблём али посуху?
– Лучше кораблём. Поедешь в Торжок, оттуда двулодники да купцы часто ходят к ним. Эти орлы, почитай, всю рыбу в державе ловят да торгуют. Едва ли не главные по этому делу.
– Хорошо, брат. Пусть паренёк отдохнёт с дороги да поутру и выедем. А как определю его на место, так сразу в новый приказ поеду, что занимается делами у нас тайными. Много у меня всякого, что туда отдать нужно.
– Так и сделаем.
…Дар отвесил поклон средних лет крепкому мужчине, чуть пригнул стоящего рядом Марка. Викинг тоже степенно склонил голову, поприветствовал знатного гостя.
– Здрав будь, старшина Нордлинга!
– И тебе исполать, гость дорогой! Кто таков будешь, зачем в наши края пожаловал?
– Зовут меня Дар Соколов, воин я Приказа тайного. Привёз к вам в град по указанию княжескому сего отрока, на временное воспитание. От роду ему пять лет, родом из франков. Зовут – Марк Мауберг.
Норт нахмурился:
– Никак, Распятого поклонник?
– Было дело, старший. Да только отец его прислал в державу с наказом воспитать парня у нас, чтобы истинным славом стал. Пробудет он у вас до лета следующего. А потом определим в воинскую слободу. А к вам отправили – чтобы речь нашу изучил, благо школы у вас знатные…
Мужчина улыбнулся довольно – польстили ему.
– …да народ добрый.
– Быть посему. Примем отрока. А ты надолго к нам, добрый молодец? И прозвище твоё… Уж не родственник ли ты князю нашему?
Парень пожал плечами, улыбнулся:
– Прозвище моё лишь схоже. Так что не ты первый ошибаешься, старшина.
– Ну, коли так, пойдём в дом, нечего на ветру стоять…
Дом у старшины был знатный, жёны викинга, у него их две было, увели парнишку с собой, отмыть с дороги, переодеть, накормить, а мужчины уселись за быстро накрытый стол перекусить. Дар подивился: рыба всех сортов и видов – копчёная, солёная, жареная, вяленая. И нежный толстый, истекающий жиром палтус, и плотная треска, и даже деликатес пивной – ёрш вяленый, с икоркой и слезами жира.
Викинг провёл рукой перед собой:
– Отведай нашего угощения, воин. Не побрезгуй.
– Благодарю за хлеб-соль, старшина.
Ели спокойно, неторопливо, вели неспешный разговор о том, что в державе делается, что в мире слышно. Тут Дар на коне был – почитай, только из старых мест вернулся. Свен слушал внимательно, что непонятно, переспрашивал. Викинг был доволен тем, как устроился. Единственное, о чём жалел, что раньше сюда не добрался. И приняли его хорошо, и народ честный да приветливый. Новым богам поклоняться не заставляют и от веры привычной отказываться тоже не велят. Главное – трудись честно да живи мирно.
Вскоре явились жёны старшины – парнишка наелся, отмыли его в бане, переодели, да и спать пока уложили. Дело-то под вечер как-никак. Обсудили, к кому его на воспитание отдать. Детей в посёлке хватало. Правда, ровесников Марка мало было, но то и хорошо – учителя в школе больше внимания ему уделить смогут. Решили его к Гудрун Сванссон определить. Молодой вдове бездетной. Ну, как молодой – по меркам старшины. Ей уже тридцать минуло.
