Поляк, героически изображавший молчаливую стенку всё время, пока говорил старший в отряде, выступил вперёд, нехорошо ухмыляясь на публику и разминая пальцы. Спектакль подействовал – люди и нелюди от высокой фигуры аж попятились, кроме нескольких существ. Ящеры, переглянувшись, слитно шагнули навстречу, поколебавшись, за ними вышли ведьма и саламандр, а за их спинами сгрудились остальные.
– Ну, чего тянете? – «Отродья тьмы» произнесено не было, но ощутимо повисло в воздухе, и хозяева места Силы наконец взяли себя в руки. Точнее – вытянули руки в сторону Андрэ.
Воздух между монахом и его антиподами отчётливо задрожал – будь на месте экзорциста другой человек, пусть даже и одарённый, одними неприятными ощущениями он не отделался бы. Об этом же говорила начавшая буквально на глазах «стареть» и словно обугливаться на груди человека сутана – однако сам специально подготовленный воин Церкви, собственной силой не владеющий, только презрительно скривился. Повредить профессиональному изгнателю демонов чистой магией? Ну, может, это и возможно… теоретически, на практике же никто такого эффекта добиться не смог. Другое дело – стукнуть усиленной магией рукой, хвостом или банально укусить. Ну и сосулька, как и камень, разогнанные заклинанием, представляли реальную опасность, в отличие от шара пламени, немедленно гасшего, стоило только изъять из него сверхъестественную основу. Правда, с шаром была другая проблема – вытянуть из него энергию нужно было успеть. Но это так, рабочие моменты. Сейчас же все усилия колдунов и тварей словно проваливались в бездонный колодец, вместо того чтобы быть повёрнутыми против своих же владельцев, – зато в бронзовых зерцалах начали разгораться и пульсировать призрачные огни.
Брат Павел, не произнёсший ни слова за время пребывания на вражеской территории, молча повёл рукой – и свечи разом зажглись разноцветными огнями. В центре фигуры, у слегка прогоревшего костра, спиной к пламени и друг к другу встали епископ и бывший чернокнижник – и разом подняли руки. Из уст их полились слова – частью понятные, всё на той же латыни, частью незнакомые: составляя ритуал, церковники «позаимствовали» нужные отрывки из разных заклинаний и источников, включая древнееврейские и древнеарамейские. Что ж, такова доля тёмного мага или одарённого служителя Церкви – знать мёртвые языки.
Между тем над зеркалами словно сгустился до сих пор плавающий на границе освещённого круга туман, образуя стену, с каждым ударом сердца всё более и более плотную на вид. Материальная преграда периодически пульсировала в такт словам ведущих обряд. Так продолжалось довольно долго – на висках живых источников энергии давно выступили капли пота (а у тех, кто пренебрёг одеждой, и не только там), и тем, у кого хватало сил следить за окружающим миром, давно казалось, что они стоят на самом дне глубокого колодца, чьи белёсые стены упираются прямо в небо.
Но вот прозвучал последний звучный аккорд – и «колодец» словно взорвался изнутри! Стены кольцом разбежались в стороны, как вода в луже от брошенного камня, и исчезли за деревьями, а где-то вверху, над головой, возник серебристый свод исполинского купола.
– Всё, – хором объявили маг и епископ и так же дружно закашлялись: перенапряжённые голосовые связки не посмели подвести своих хозяев во время работы, но сейчас можно было расслабиться.
Демоны и колдуны поддержки, едва услышав команду, почти все попадали там, где стояли, и только брат Андрэ, казалось, ничуть не утомился. Правда, всё его веселье улетучилось, стоило ему перевести презрительный взгляд с противников-помощников на свою рясу, теперь выглядевшую как натуральный саван покойника… в котором хозяин пролежал в земле лет эдак пять. Пся крёв!
– Н-ну и? – Халла, оказавшаяся на поверку довольно сильной одарённой, неуверенно оглядывалась по сторонам.
Изменения вокруг казались незначительными – исчез туман, перестали шуметь без ветра верхушки деревьев, да ещё и свет от костра играл размытым пятном на высоком «потолке». И вообще стало явно светлее.
– «Запруда» будет наполняться несколько дней, как настоящий пруд, – закончил массировать кадык чуть светящейся дланью епископ. – Но поскольку мы теперь на самом дне… попробуй что-нибудь сделать. Вы все попробуйте!
Ведьма повела в воздухе пальцами – без видимого эффекта, но на её лице вдруг отразилось ясно читаемое недоверие. Саламандр, поглядев на это, пожал плечами и повернулся в сторону открытого пламени… И то внезапно вытянулось вверх едва ли не выше макушек окружающих поляну деревьев. Все отшатнулись от волны жара и заливающего пространство света, понося на разные лады придурка… и неожиданно замолчали. Переглянулись…
То, что началось дальше, больше подходило под слово «шабаш». В отблесках форсированного магического пламени существа носились по траве, радостно обнимались, перекрикивались и без удержу хохотали. И колдовали. Ну или проявляли способности, слившиеся с их сутью, – кто как. Откуда-то полилась простенькая музыка – видно, кто-то припрятал свирели и мандолину недалеко в лесу, появилась туша коровы, намекавшая, что крестьяне не зря стараются проскочить «плохое место» в середине дня и кучей. Опьянение бьющей через край Силой, до сей поры многим просто незнакомое, было так велико, что даже Асмодеус растерялся и позволил себя завлечь в стихийно возникший хоровод. Только всеми забытые монахи будто случайно оказались в стороне – и тихо и организованно отступили под защиту леса.
– Ходу отсюда, пока они не очнулись, – поторопил своих спутников брат Андрэ, то и дело мрачно оглядывающийся через плечо. – Не хочу проверять, что будет, если они все разом навалятся.
– Вообще-то Ульфхам гарантировал безопасность. – Пожилой епископ также на ходу обернулся, прислушиваясь к долетающим весёлым выкрикам. – Но ты прав, брат мой, не будем гневить Господа. Тем более с проклятого адом ублюдка станется придумать гадость в обход данного обещания. Да и меняются со временем люди… и нелюди тоже.
Но Бог не выдал своих людей – границу искусственной пространственной аномалии троица монахов миновала без приключений, оказавшись в знакомой еловой чащобе. Вокруг опять плавал плотный противно-сырой туман, шумел ветер, а вот свет, зажёгшийся было в ладони архипастыря, очень быстро померк до едва тлеющего огонька. Пришлось озаботиться подготовкой факелов, благо материала хватало, а сырую мёртвую древесину «уговорил» заняться ярким пламенем тягучий состав из очередной склянки, извлечённой из-под сутаны брата-алхимика.
С этой стороны наличие границы «запруды» вообще никак не ощущалось. Более того, судя по тому, как резко теперь переходил мокрый хвойный лес в не менее мокрый широколиственный, пространство, попавшее под заклинание, оказалось как бы вырвано из привычного мира, стало самостоятельным анклавом.
– Придурок Ульфхам всё-таки сам себя перехитрил, – вдруг внезапно развеселился Иоанн. – Ведь наверняка у всей этой весёлой кодлы там, дальше, на болоте, что-то вроде хутора или деревеньки на острове – не под ёлками же они зимой тут живут? А теперь пусть покукуют в лесу, хе-хе. Даже интересно, как они будут корячиться: на один дом под куполом древесины, скорее всего, хватит, а вот нормально расселиться… Ну, это уже не наша беда.
