Глава 31. Константин Плющ. Неясыть
Днепровские пороги. 5 июля 871 года
Непр нес свои воды на юго-восток, все ширясь, набираясь мощи. Там, где впадала Самарь, великая река заворачивала на юг. Приближались пороги.
– Мачту снять! – приказал Ульф Меченый.
Экипаж дружно опустил на палубу рей, замотал его в парус, уложил мачту, а после викинги и варяги поскидывали с себя одежду – сухим не останется никто.
– Готовимся!
Впереди показался довольно большой скалистый остров, выступавший посередине реки. Его северная оконечность словно разрезала Непр надвое – белая пена бурлила, а брызги вставали стеной.
Константин напрягся, крепче сжимая весло. Грести не понадобится, тормозить впору – течение увлекало кнорр на стремнину, и его ход рос сам по себе.
Сейчас очень многое зависело от кормщика, от его глазомера и скорости реакции – Непр, зажатый между островом и берегом, несся бешеным потоком, упруго обтекая черные мокрые скалы, выглядывавшие из воды. Налетишь на такую – дальше обломки поплывут.
Это был Эссупи, первый из порогов и далеко не самый опасный и пугающий. Умеренный шум реки, складывающийся из множественного плеска, сместился в область низкого гула.
Вода словно уплотнилась, вспучиваясь гладкими буграми. «Рататоск» не плыл уже, а скользил по округлым перекатам.
– С правого!
Заложив руль, Ульф удерживал его, а кнорр замедленно, неохотно подчинился, уходя в сторону от мокрого бока утеса, вылизанного волнами до блеска. Костя и все гребцы с правого борта изготовились, поднимая весла, чтобы оттолкнуться от скалы.
Поглядев вперед, Эваранди сглотнул всухую – Днепр тек наклонно. Вода под небольшим углом стекала по скальному основанию, лишь кое-где обтекая каменные «лбы» выступов, распускаясь за ними белыми «усами» бурунов.
Отталкиваться не пришлось – кормщик провел «Рататоск» мимо скал. Спустившись «с горки», Костя перевел дух. Глянул на Валерку – тот ответил ухмылкой. Десантура, блин…
Скатившаяся с Эссупи вода шумела изрядно, хотя угрожающий гул и затих. Но надвигалась новая напасть – близился порог Хольмефосс.
По нему река прокатывалась пологими водопадами – зеленая вода взбивалась набело, переваливаясь через скалы, бурлила, била в небо фонтанами, лишь в паре мест не напарываясь на камни.
Вот по такой-то протоке и одолели Хольмефосс, проскользнули мимо черных утесов, блестевших как антрацит.
Костя выдохнул и лишь теперь понял, что вымок весь, с макушки до пяток. Влага с волос стекала по лицу.
Утеревшись тыльной стороной ладони, Эваранди снова ухватился за рукоять весла, всем ёкающим нутром ощущая зыбкость, – качало как в шторм на море.
Только кнорр кончил переваливаться, как раздалась команда:
– К берегу! Гьялланде!
Порог Гьялланде преодолевали, шествуя по воде, то бишь по дну реки. Оно тут проступало близко к поверхности, так что тугое течение толкало под коленки. Лишь изредка кое-где приходилось погружаться по пояс.
– Надень, – сказал Йодур, протягивая Косте пару разношенных сапог, не иначе снятых с кого-то на «Вороне ветра». – А то ноги рассадишь.
– Спасибо.
Стараясь не думать о бывшем хозяине обувки, Эваранди натянул на ноги мягкие сапожки.
– Весла в руки!
Бородин перепрыгнул через борт, поднимая брызги, и довольно высказался:
– Тепленькая пошла!
– Толкаем, толкаем! – прикрикнул Ульф, оставшийся на месте кормщика.
Команда уперлась веслами в борта и стала толкать, то удерживая корабль, чтобы тот не развернуло, то направляя между камней. Пару раз дно кнорра гулко отозвалось, касаясь камней, но пронесло.
– Линду! Лют! Луки в руки – и наверх! Высматривайте печенежек этих.
– Моя идти, – кивнул весин.
– Глядите в оба, а сами не кажитесь, – добавил Турберн. – Если печенеги нападут, то верхом, но их разведчики ползают аки змии.
– Моя будет глядеть.
Отплевываясь, Костя представил себе картину – толпа голых мужиков, безоружных, с веслами в руках, топают по мелководью, и тут над небольшим пригорком, скрывающим степь, вдруг вздыбливаются кони, и их всадники, улюлюкая, спускают тетивы…
На фиг, на фиг…
Отмель кончилась, Костя шагал по пояс в воде, одолевая несжимаемую жидкость.
– Выходим! – разнесся приказ. – Готовимся. Айфор проходить будем.
Вот про этот порог Эваранди был наслышан. Ну как наслышан – читал. Это был самый грозный изо всех днепровских порогов и самый опасный, поскольку был непроходим.
Айфор – «Адский порог» – состоял аж из двенадцати каменных гряд. И лав тут хватало, и забор, и скал. Днепр, протекая по каменному ложу, на Айфоре ревел и грохотал, в воздухе висела водяная пыль, напоминая редкий туман.
Колбяги, что отваживались иной раз сходить «за море», в Херсонес, звали этот порог Неясытью, то бишь Ненасытцем. Говорящее название…
Одолеть Айфор на плаву пытались только дураки – их кости давно рассеяны по омутам, что ниже по течению. Порог обходили посуху – именно поэтому на пути из варяг в греки использовали лишь небольшие суда, вес которых был под силу команде.
Шесть верст, шесть тысяч больших шагов – ровно столько надо было волочить корабль «в объезд». Для этого пользовались теми приспособами, которые ромеями звались колесами.
Это были катки – дубовые колоды, посередке у которых выдалбливали канавку. Корабль выталкивали из воды, накатывая на колоду, килем в борозду. Подставляли следующую колоду, потом еще одну, и еще – глядишь, уже весь корабль катится посуху.
Схема проста и понятна на вид, но вот, когда берешься ее воплощать в реале, сразу возникают сложности…
Подогнав «Рататоск» к левому берегу, Ульф тоже спрыгнул на песок. Подошел вразвалочку к старым каткам, уложенным под склоном невысокого обрывчика и даже прикрытым от солнца старым дырявым парусом, оглядел их, ощупал.
– Этот треснул, – вынес он вердикт, – на дрова его. А этот подгнивает… И его в огонь. Гринольв! Тащите парочку катков!
«Колеса» были общие, никто специально не таскал с собой тяжелые обрубки, но следили тщательно, постоянно подвозили новые, на замену, иначе однажды просто не сможешь обойти Айфор.
Катки было принято складывать в одни и те же места – ниже и выше порога, так повелось еще с первых странников, обошедших Айфор-Неясыть.
– Все в воду! Толкаем!
Руками и ногами разгладив дно у берега, экипаж ухватился за борта, потащил кнорр к земле. Костя, Турберн, Валерка и Свенельд толкали корабль в корму.
– С разбегу! Взялись! И-и… Раз!
