Строительство Фортифут-хауса шло своим чередом, пока старый мистер Биллингс не привез из Лондона девушку-сироту, которая должна была стать его служанкой, поваром и горничной. Мистер Биллингс считал нравственное спасение этой девушки главной задачей своей жизни. Ей было четырнадцать. Она с десяти лет занималась проституцией и была невообразимо порочна. Говорили, что она росла в самых злачных районах лондонских доков, среди крыс, шлюх, преступников и людей, чья аморальность шокировала бы вас, мистер Уильямс, даже сегодня.
По словам мистера Биллингса, доктор Барнардо спас эту девушку от опеки безымянного и грязного существа, обитавшего в центральном крысином гнездилище лондонских верфей. Он не мог сказать, мужского пола было это существо или женского. И было ли оно вообще человеком. В дневнике доктора Барнардо можно было прочитать, что оно сидело в почти кромешной тьме. Вокруг громоздились тысячи дохлых канализационных крыс, многие от старости обратились в прах, но некоторые трупы были относительно свежими и, тем не менее, частично мумифицированными.
Девушка, одетая в грязное бархатное платье, сидела у ног существа, без конца напевая, со слов доктора Барнардо, причудливую гортанную песню. И хотя доктор Барнардо не смог понять текст, он говорил, что эта песня наполнила его невероятным ужасом. Словно это была молитва самому Сатане.
Девушка отчаянно запротестовала, когда доктор попытался увести ее. Но в конце концов он призвал на помощь двух своих крепких друзей, и те однажды ночью подкараулили ее на Слагуош-лейн и увезли в лондонский дом старого мистера Биллингса. Несмотря на то что ее посадили под замок, она дважды пыталась сбежать. Поэтому старый мистер Биллингс решил увезти ее с собой на остров Уайт, как можно дальше от Лондона, хотя Фортифут-хаус еще не был достроен. Он верил, что они вместе с мистером Клэрингбуллом вскоре превратят ее из портовой шлюхи в чистую, достойную и послушную молодую леди.
– Синдром Пигмалиона, – отметил я. – Когда делают леди из цветочницы. «В Севилье град крупнее, говорят»
[28].
– Да, точно, – согласился Деннис Пикеринг. – К сожалению, попытки старого мистера Биллингса сыграть роль профессора Хиггинса потерпели полное фиаско. Ваш мальчик уверен, что не хочет йогурт? Моя жена делает его сама.
– Нет, спасибо, он правда не хочет.
– Ммм… Я не виню его. Терпеть не могу ее йогурт.
– Что именно пошло не так между старым мистером Биллингсом и этой девушкой? – настойчиво спросил я.
– Да все, дорогой мой! Девушка была настолько своенравной, коварной и волевой, что в скором времени буквально поработила мистера Биллингса и лишила мистера Клэрингбулла возможности помогать ему. Все это очень ярко описано в дневниках мистера Клэрингбулла… Читать их на самом деле тяжело.
По его словам она почти сразу же заставила его потратить сотни гиней на красивую одежду и драгоценности для нее. И хотя ей было всего четырнадцать, одевалась и красилась она как двадцатилетняя. Она заставляла его покупать ей бренди и морфин, который он доставал в Шанклине у доктора Бартоломью. Она занималась сексом с каждым мужчиной и мальчиком, который ей нравился, и даже, – тут он понизил свой и без того тихий голос почти до едва слышного шепота, – с пони и псами.
– О, боже! – воскликнул я. Я понятия не имел, какой реакции он от меня ожидал.
– Но что самое странное, – продолжил Деннис Пикеринг, – она заставила его изменить конструкцию крыши Фортифут-хауса. Предоставила архитекторам чертежи и расчеты, которые привели тех в изумление. Они отказались утверждать их по причине их технической невыполнимости. Построить такую крышу было невозможно.
Но – девушка настояла на своем, и старый мистер Биллингс в конце концов сдался, как всегда. Строители создали крышу в соответствии с ее чертежами. И, как видите, это оказалось вполне реально. Но почему она так упорно настаивала на перепланировке и как она сумела нарисовать чертежи, никто не знает. Мистер Клэрингбулл видел старого мистера Биллингса все реже и реже. Тот казался вымотанным и раздражительным – не способным вспомнить, какой на дворе день или даже месяц.
Всякий раз, когда мистер Клэрингбулл видел девушку, он чувствовал «необъяснимый холод». Если он оказывался с ней в одной комнате, то сразу покрывался шелушащейся сыпью, как при сухой экземе. А когда его пригласили на обед – отпраздновать открытие Фортифут-хауса, и ему пришлось сесть рядом с ней, после томатного супа он извинился и большую часть вечера провел в саду, исторгая содержимое желудка.
«Я исторг вещи, которых не ел, – вот что он написал. – Я исторг вещи, которые перемещались по собственной воле, вещи, подрагивавшие и извивавшиеся в траве, а затем уползавшие в поисках укрытия в живой изгороди».
Деннис Пикеринг вдруг замолчал и посмотрел по сторонам, словно опасаясь, что какой-то призрак из прошлого может подслушать его и попытаться отомстить.
– Конечно, это была версия мистера Клэрингбулла. Если принимать ее за чистую монету, то это действительно ужасная, вызывающая тревогу история. Но были и другие свидетели, которые не верили в беспристрастность мистера Клэрингбулла, – Пикеринг наклонился ко мне и прошептал: – Если бы вы прочитали, например, дневники церковнослужителя и, если бы вы умели читать между строк, то сделали бы вывод, что мистер Клэрингбулл не испытывал отвращение к юной подопечной старого мистера Биллингса, а на самом деле слишком сильно привязался к ней, и такая агрессивная физиологическая реакция на нее была обусловлена чувством вины и стыда. Конечно же, мистер Клэрингбулл был женат, хотя все знали, что у его жены какие-то проблемы с позвоночником. И это неизбежно привело к тому, что мистер Клэрингбулл… почувствовал себя обделенным в плане… хм, супружеской близости, получая от жены меньше, чем ему хотелось бы.
Дэнни отвлекся от кота и, обернувшись, простодушно улыбнулся Деннису Пикерингу, а тот, смутившись и густо покраснев, улыбнулся в ответ.
– Все в порядке, – успокоил я его. – Можно не говорить загадками. Дэнни уже изучил все, что нужно знать о репродуктивном поведении амебы, спирогиры, морских огурцов и карликовых песчанок. Поверьте мне, то, чем занимаются вместе некоторые взрослые, на самом деле не испортит его. Возможно, это даже его не заинтересует.
– Ах да. Думаю, вы правы, – согласился Деннис Пикеринг, откидываясь на спинку стула. – Любите нюхательный табак?
– Никогда не пробовал.
– Правильно, и не надо.
Он достал маленькую серебряную табакерку – Дэнни наблюдал за ним, как зачарованный, – поднес щепотку порошка к каждой ноздре и чихнул. Глаза у него заслезились.
Он подавил еще один чих, потом еще один.
– Миссис Кембл из пляжного кафе говорила мне, что старого мистера Биллингса в конце концов убили, – сказал я.
– О, миссис Кембл! У нее настоящий пунктик насчет Фортифут-хауса. Не знаю, почему. Однажды она попросила меня освятить ее задние ворота, хотя не объяснила, зачем это ей. Странная женщина. Ее муж был героем войны, погиб в Дьеппе. Но управлять кафе у нее получается очень хорошо.
